Сидя у него на коленях, она уткнулась лицом в свои ладони, и наконец-то разревелась. А Доган, ошарашенный, на всё это смотрел, и не знал, что делать.
— Ничего я не вздумала, ни во что не играла, — шмыгнула носом лисица, не переставая плакать. — Я всего лишь хотела попытаться… чтобы вы не были так жестоки ко мне. Я не могу больше так жить! Хотела вам понравиться, думала, подобреете.
И продолжала плакать.
— Не я вас выбрала — вы меня. Так попытайтесь хотя бы узнать, что я за человек. Почему вы так ко мне жестоки? Разве вы не понимаете, что это очень больно? Неприятно! Унизительно!
— Успокойся… ну что за…
— Не могу… не могу…
Ящерр пересадил её в кресло.
— Так… сиди здесь, — покинул комнату. Она думала — ушел, но нет же. Вернулся он спустя несколько минут — принес ей воды. Всучил ей бокал в руки, снова усадил к себе на колени, и заставил выпить воду.
— Хватит реветь! — сказал, грубо вытирая ей слезы, размазывая макияж. — Иди, умойся. Успокойся.
Лисица не послушалась. Ситуация их трагичной превращалась в комичную.
— Ну что ж то сложная такая, — пробормотал Доган недовольно, но чуть мягче, чем, как ему казалось, следовало, а рука (его непослушная рука) осторожно уложила голову женщины ему на грудь.
Доган вытащил свою лисицу из неудобного платья. Уложил её в постель, сам разделся и лег рядом.
Успокоительное, которое он её заставил выпить, понемногу начинало действовать — Марлен затихала. Он лег рядом, укрыл их обоих одеялом, чертыхнулся, и притянул уснувшую лисицу поближе к себе.
— Цирк какой-то, — пробормотал на земной языке, а на родном вспомнил все проклятия, что знал.
Когда проклятия закончились, ящерр уснул со своей лисицей под боком.
Приглашение
Она проснулась в его объятиях. Его рука на её животе, её тело — прижато к его телу. Марлен поверить в это не могла. Осторожно перевернулась, чтобы убедиться, что вчерашний вечер ей не приснился и это действительно он, Доган Рагарра, лежит в её постели.
Доган встретил её взгляд. Тоже не спал.
— Доброе утро, — сказала лисица боязливо.
Её ящерр, как всегда, был немногословен, зато, кажется, в хорошем расположении духа, что Марлен и удивило, и насторожило.
— Извините меня, — пропищала лисица.
— За что именно? — спросил ящерр с самым что ни есть настоящим любопытством.
— За всё… за всё.
— Да ты не бойся, напомни, за что извиняешься. Вчера ведь такая смелая была.
Он перевернулся и навис над Марлен. Он по-доброму насмехался, но Марлен, обычно тонко реагирующая на подколки, в тот момент этого не поняла.
— Ой, — пискнула девушка. Ящерр рассмеялся.
— Ну так за что ты извиняешься?