И все же, она взяла себя в руки.
— Так ты меня встречаешь, Доган? — спросила, показывая на связанные лазерным лучом руки. — А говорил, что всё будет просто.
Доган был в ярости. Он подошел к Марлен, молча провел картой-ключом по лучу — и вот уже её руки свободны.
— Наигралась? — спросил.
— Да.
— Тогда вставай, и иди за мной.
Марлен послушалась. Когда он положил СВОЮ руку ей на талию — она попыталась отодвинуться.
Не позволил. Еще ближе к себе притянул.
Он был в ярости, и раньше Марлен бы это напугало. Но сейчас она эту ярость разделяла, напитывалась ей. Она научилась играть, лиса эта.
Общее
Он сам сел за руль, и повез её в Экталь. Впервые Марлен довелось пересекать Синий Лес наземным транспортом. За время её отсутствия, видимо, был проложен маршрут через лес к Экталю.
Да и сам Синий Лес уже не казался таким страшным, как раньше, разве что синего цвета слишком много. Ну и что с того, разве может синий цвет пугать?!
— Я же просил тебя — назови своё имя, и к тебе не будет никаких вопросов, — Доган на секунду отвлекся от дороги. — Почему ты этого не сделала?
— Захотела посмотреть, как в твоем городе относятся к нежданным гостям.
— Посмотрела? И как?
— Лучше, чем я думала.
— Рад это слыша…
— Твои сторожи обсуждали, в какое время ко мне в камеру можно будет ночью прийти. Использовали бы на мне внушение — и утром я бы ничего не вспомнила. Как ловко придумано, браво!
Некоторое время Доган молчал.
— Это ты шутить так научилась? — спросил спустя какое-то время.
— Какие уж тут шутки, если ты рядом.
— Марлен… Поверь, виновные будут наказаны.
И сказал это так устало.
— Надеюсь на это, — холодно ответила женщина.
Плевать на его усталость, ей плевать.
Она была с ним в авто… наедине. С мужчиной, от которого сбежала, перед этим избив, унизив. Ей было страшно даже представить, что он с ней сделает, когда они приедут в Экталь.
— Где Арора?
— У меня в доме. Сегодня же её увидишь.
— Когда?
— Сегодня.
У ворот Экталя Марлен ощутила, как на неё наваливается усталость. Проклятое место! Сколько всего он там пережила. А Доган будто чувствовал этот её страх. Он хотел что-то сказать… хотел, но не сказал. Вместо этого вышел из машины и открыл для Марлен дверцу. Подал ей руку, чем несказанно удивил.
— Давай, выходи, — сказал.
Лисица вложила свою руку в его ладонь, что еще ей оставалось делать?
Молча, они поднялись в дом. Его рука на её пояснице — давит, нервирует, но не скрыться.
Марлен боялась, что он отведет её в ту самую комнату, где она испытала так много унижения. Нет, не туда. Поворот налево, направо — и они оказываются в незнакомой для Марлен комнате.