Вторая женщина лежала на столе, глотая член одного из ящерров, пока второй ящерр как раз снимал штаны и пристраивался между её ног. Третья девушка энергично скакала на мужчине, расположившемся на диване.
Никто не обратил внимания на лисицу, появившуюся в дверном проёме. Нет, одна все же заметила — танцующая, но зрительный контакт прервался, когда ящерр резко наклонил её вперёд, так, что гонщице пришлось упереться вытянутыми руками в его колени. Хвост ящерра «отлепился» от выпуклых позвонков на спине и начал поглаживать тело женщины.
Марлен в спешке закрыла дверь. Она побежала вперёд, открывая всё новые и новые двери. Но в каждой — без исключений! — комнате творилось то же самое.
Пятая нога, чёртов мир! Те гонщицы, что побеждали на Млечной Арене, которым аплодировали десятки, сотни тысяч людей — всё были превращены в… это!
Марлен бежала всё дальше и дальше, стараясь не поддаваться истерике. Ящерры её замечали, но больше не пытались «прислонить к стене» — слишком напуганным было её лицо. Ещё бы, в Экталь приезжали только женщины, знакомые с «ситуацией», они знали, как себя вести.
Она бежала все дальше и дальше. Не зная куда, зачем, и что ей за это будет. Пока не увидела выход на балкон. Она выбежала туда, схватилась за перила и, глядя вниз, позволила себе резкий вдох. И ещё один! И ещё! Мало, как же мало!
Перед глазами проплывали образы увиденного. И всё это — в доме судьи! В доме мужчины, которого все гонщицы боготворят. Эти маленькие девочки, вырванные из-под родительской опеки, но чаще всего — даже не знавшие, что такое человеческая доброта! Они верят, что, повзрослев, станут именитыми гонщицами, лучшими из лучших. И получат своей цветок из рук самого Догана Рагарры: сильного, доброго, заботливого, да чего уж — красивого наставника.
Марлен всхлипнула. Да, они становятся лучшими, да, побеждают на Млечной Арене, а что потом? Потом — приглашение в Экталь, где их имеют во всех возможных позах.
Она посмотрела вверх, на небо, пытаясь сдержать слезы.
На улице было непривычно темно. В Мыслите, Марлен привыкла, что даже ночью, на улице всегда много света и в небе летают машины, а здесь — тишина. Еще один каприз ящерра?
Лисица перегнулась через перила и мысленно прикинула, на каком этаже сейчас находится.
Где-то на десятом, пришла к выводу, вниз спуститься не получится. Но даже если бы получилось — что дальше? Ведь не пешком же она будет в Мыслите возвращаться, да и потом, кто ж её отпустит обратно в город без надлежащего сопровождения?
— Хочешь прыгнуть вниз?
Она резко обернулась. Голос этот был слишком знаком. Обладатель этого голоса методично превращал жизнь лисицы в ад.