Его жестокость была следствием его страхов и, как он полагал, слабости. И он сам себя презирал за то, как несправедливо поступает с девушкой, которая ни в чем не виновата. Но он слишком много времени провел на этой планете, и эта планета развратила его ум. Доган убеждал себя, что Марлен — всего лишь земная женщина, что она недостойна, что она — гонщица, развращенная, умеющая лишь мужчин совращать да в гонках участвовать.
Он пытался скрывать правду, в первую очередь — от себя. Но правда была на виду, она плескалась в глазах Недж, которая прибыла в Экталь в то же утро, разминувшись с лисицей на каких-то полчаса.
— Ты жесток, Доган, — сказала Недж. — Я был хотела заблуждаться на твой счет, но дальше так продолжаться не может. Тот мужчина, в которого я так слепо верила и которого любила, давно умер.
Доган едва сдерживался, чтобы не ответить ругательством. Его впервые раздражала собственная жена, которую он уважал и у которой всегда искал совета. Не только жена — с недавних пор его раздражали враз потерявшие смысл обязанности судьи.
В мыслях была лишь она, проклятая лисица. С какой обидой она на него смотрела, когда он утром резко подмял её под себя и развел её ноги в стороны. И вошел в мягкое, до скрежета зубов желанное тело.
— Недж, уходи. Давай поговорим об этом позже.
— Когда? Я и так ждала достаточно долго, думала, ты образумишься.
Доган испытал прилив агрессии.
— Не делай вид, будто её благосостояние — в твоих интересах! Она, Недж — твоя прямая соперница, верно я говорю?
Но Недж на его слова отреагировала неожиданно. Она усмехнулась, и было в этой насмешке нечто покровительственное, будто он, Доган, не понимает очевидных вещей.
— В отличии от тебя, я еще не забыла, чему нас дома учили, Доган. Тебя высшие силы наградили таким подарком, о котором каждый из нас мечтает
— Она — не наша!
— … а ты пренебрегаешь им! Более того — делаешь несчастной девочку, которую обязан оберегать. Может ты и забыл наставления предков, но я — нет!
— Не лезь!
— Пока — не лезу, так как понимаю, что тебе нелегко принять её происхождение, но если так будет продолжаться и дальше…
— Ты ничего не сделаешь, что бы я ни делал, — сквозь зубы процедил Доган. — Она — моя гонщица, и я поступлю с ней, как сочту за нужное. Ясно тебе!?
Недж фыркнула, огрызнулась и ушла. Доган понимал, что это не конец, но в тот момент думать о законной жене не хотелось. А вот о гонщице — хотелось.
Кукла
Доган вернулся в спальню, улегся на кровать (ту самую, где еще витал тонкий запах их ночи) и задумался.
Неужто лисица думала, что он после этой странной совместной ночи станет вести себя как-то иначе? Кажется, нет, не думала, ведь ушла, как только он её об этом попросил. Всегда уходила. Ни просьб, ни пожеланий, ни возражений. Тень, а не женщина.