Виктор попробовал отказаться, но бизнесмен не принял отказа. Он посмотрел на приятеля своими светло серыми глазами и резким тоном заявил.
— Вить, для меня эти деньги, что для тебя десять рублей. Бери, я же не последнее тебе отдаю.
Таким образом, на следующий день Олесь был поставлен перед фактом. Он должен уехать учиться. Причём не в какой-то, а в определённый город.
— Ничего не хочу, — буркнул Олесь, а потом закрылся в своей комнате, которую делил с братом в детстве, пока тот не женился.
Парень не видел себя ни в одной другой профессии. Да, его мечты танцевать балет рухнули как карточный домик, но что он ещё умеет, ничего.
Олесь впал в уныние и депрессию. Теперь даже из дома выйти было нельзя. Парни во дворе обзывали его пидарасом, а затем плевали в след. Один раз попали прямо в спину, испачкав футболку. Родители узнали и подали на продажу квартиры, чтобы купить такую же в другом районе, где старший сын купил жильё в ипотеку. Они понимали, им тут не жить больше. Но вот Олесь беспокоил всё больше, похудел, перестал выходить из дома, часто отказывался есть. Он лежал на кровати и слушал музыку в наушниках. Ходьба не причиняла боли, но лёгкая хромота осталась, вызывая желание вообще не вставать на ноги.
Однажды в гости пришёл Костя со своей семьёй. Он зашёл в комнату парня и присел на край кровати.
— Привет, — улыбнулся он.
— Привет, — безразлично произнёс Олесь, вынимая наушники из ушей.
— Харе хандрить, братишка. Ты же всегда был сильным. Вон, какие па выделывал, как гнулся. Другой без боли на это не взглянул бы, — строго сказал брат.
— Толку теперь от этого. Я и сейчас могу гнуться, но мне закрыт путь даже в балетмейстеры. И диплом об окончании специализированной школы больше не нужен. Может мне им в туалете подтереться, а Костя? — зло бросил парень.
Олесь встал и подошёл к открытому окну. Порыв ветра шелохнул штоку, и она ударила его по лицу.
— Видишь, я не такой как все. Неправильный, грязный, униженный и брошенный. Он мне сказал, что даже писать в интернете не будет. Ему не нужны калеки. При этом ещё всем рассказал, что я гей. Конечно, он же забыл упомянуть, что сам почти такой же, и лично меня трахал, — в голосе парня было столько горечи, что Костя болезненно сморщился.
Он подошёл и обнял брата за плечи.
— Ну, хочешь, я набью ему морду. А, он же уехал уже. Но ты не должен отчаиваться, Олесь. В мире много прекрасных профессий, выбирай любую. Если не выучишься, кем будешь работать? — попытался подбодрить Константин.
— Дворником пойду работать. А что, тоже профессия, — ухмыльнулся Олесь.