Прошло пять лет.
Александр.
Наконец-то отпуск. Мы с Рудольфом прилетели в один из славных городов России. Правда, всего на несколько дней. Потом мы летим на Канарские острова. Рудольф давно обещал показать мне океан и наконец-то мы туда летим, но не одни. Решили взять с собой моего брата, которому сейчас семнадцать лет.
Да, у меня есть брат. После того как мы оба заболели, я попросил рассказать о маме. Рудольф сказал, что если я хочу, то он познакомит меня с ней. Оказалось, что дедушка и бабушка умерли уже, а у мамы семья. Она долго лечилась от депрессии, потом вышла замуж за доктора, который её выхаживал. Он был сорокалетний холостяк, а мама у меня красивая. Потом у них родился сын. По просьбе Рудольфа дядя Иван подготовил маму к встрече со мной. Я помню, как она плакала, когда мы приехали. Обнимала меня и просила прощения. Говорила, если бы знала, что я жив, то отсудила меня у отца. Иван был психотерапевтом и хоть мы, и шифровались, сразу раскусил наши с Рудольфом отношения. Он сказал нам об этом, а ещё что не осуждает нас. Нечаянно разговор подслушала мама. Она подошла и обняла меня.
— Я только недавно обрела своего старшего сына. Ни за какие деньги от него не откажусь. Я люблю тебя таким, сынок, какой ты есть. Вон у нас Виталька уже с девочкой дружит. Нам есть от кого внуков ждать, а ты будь счастлив, сынок, — ласково сказала она.
Ночевали мы с Рудольфом в гостинице, а к ним в небольшую квартиру приходили в гости. Было лето, брат водил нас по городу. Сначала он принял меня в штыки, но потом мы подружились по-настоящему.
Звоним в дверь. Мама открывает и бросается мне на шею.
— Саша, приехал. Здравствуй, мой сыночек. Здравствуй, Рудольф. Проходите. Я уже ждала. На стол накрыла.
— Привет, братишка, — вижу протянутую руку верзилы.
— Привет. Вот ты вырос за год. А голос, какой, чистый бас. Ой, руку раздавишь.
— Не боись, я маленьких детей не трогаю, — смеётся он.
Да уж, против него я действительно кажусь маленьким. К нам присоединятся дядя Иван, здороваясь, а потом мы идём мыть руки.
После сидим в гостиной за столом. Мама ласково гладит мою руку.
— Пальцы как загрубели, — сетует она.
— Мам, это Рудольф у нас по клавиатуре стучит, а я гайки и болты кручу. Любимая работа есть, зарплата приличная. У меня уже клиенты свои, которые чинят тачки только у меня.
— Ты, молодец, добился своего. Только Витальку с вами боязно отпускать. Он дальше этого города никуда не ездил, — говорит мама.
— Ничего, вот и повидает что-то ещё. Обещаю, мы потом посадим его на самолёт, а вы тут встретите. Да и взрослый уже парень. Семнадцать лет не пять как моему сыну, — овечает за меня Рудольф