Сейчас мы находились в подобие шатра кочевых народов. Огромное пространство внутри с голой землей и минимальным количеством мебели. Похоже, что это некая купальня.
Как только Хорге доставил меня к этому месту, то ещё некоторое время наворачивал круги вокруг, не решаясь заглянуть внутрь. Не знаю, сколько бы ещё каталась на его спине, если бы из шатра не вышла женщина, выглядящая достаточно внушительно.
То есть, не в том плане, что она была большой, просто чересчур грозно выглядела. За её спиной были две девушки, что мгновенно стащили меня со спины Хорге и утащили внутрь, помогая раздеться.
Точнее, просто стащили одежду, оставив в одной рубашке. В оправдание хочу сказать, что я пыталась отбиться.
Сам же Хорге с женщиной ушли куда-то и вернулись только минут через десять. Точнее, вернулась только незнакомка. Моего спасителя нигде не было видно.
Наверное, в этот самый момент я поняла, что меня бросили на произвол судьбы. Теперь я точно одна.
Осознание острой болью пронзило сердце, отдавшись тихим отголоском куда-то вниз. Чужой взгляд цепко осматривал моё тело, остановившись на округлившемся животе, что теперь проглядывался куда чётче.
Попыталась закрыть живот ладонями, но тихо шикнула от неприятных ощущений в области запястья. Чёрт, а я ведь уже и забыть успела об этом. Пришлось одну руку завести за спину.
— Природа послала Хорге плохую женщину, — покачала головой одна из девушек, сжимая в руках деревянный таз. — Тонкая, плюнешь и переломишь.
— Она несёт в себе чужую жизнь, — подметила другая. — Мать Оянэ, что прикажете делать с ней?
Я притаилась, пытаясь понять какой тактики следовало придерживаться. Пока упрямое молчание играло на руку, так что оговариваться, пожалуй, ни с кем не будем.
Послушаем, что эти ребятки скажут. Не хотелось бы распрощаться с жизнью из-за какой-то глупости. От одних воспоминаний о Цветочке и псах до сих пор передёргивало.
Сколько ещё гадости может встретиться в этом мире? Кажется, что удивляться вскоре войдёт в привычку.
— Не будем нарушать традиций. Два следующих дня она будет вкушать сок и плод святого древа, — мудро произнесла Мать Оянэ, отводя взгляд. Мгновенно исчезло невидимое ощущение, тяжким грузом давящее на плечи. — Он изгонит из неё всё инородное, чтобы к моменту осеменения её тело было готово принять и прорастить в себе семя Хорге.
Эм, стоп, прорастить? Они собираются подложить меня под кентавра? Нет уж, на такое я точно не подписывалась. Вы просто сравните наши размеры, он меня убьёт.
Что-что, а смерть во время секса — последнее, о чём я мечтаю.