Я сжала руку Халида сильнее и почти спряталась за него.
Папа кашлянул.
Да, я еще ребенок в их глазах. А тут даже не мальчик, не мой ровесник, а мужчина на семнадцать лет старше… считай, вдвое. Хотя папа старше маму на семь, только когда они встретились, ему было почти как Халиду, а маме двадцать восемь. А я… Конечно, они догадываются, что у меня все это не в первый раз, я не самая тихая домашняя девочка… но все же.
— И что вы собираетесь делать дальше?
Халид снял рюкзак с плеча, поставил у ног на травку.
— Я понимаю, что вы видите меня впервые, — сказал он. — Но я знаю Юлю достаточно хорошо. Мы решили, что она поедет со мной в Кизу, на два месяца. На лето. И потом, к началу учебы, вернется.
— Вы решили? — по маминому тону было очевидно, что еще слово, и она кого-нибудь убьет.
— Да, — спокойно сказал Халид.
— Юля! Идем, поговорим!
Я стиснула пальцы Халида, он кивнул… Сейчас будет… Потом мама увела меня в дом, и устроила настоящую истерику. Как я могла! Впрочем, я отлично все понимала. Если даже Машка была в шоке, то мама и подавно. Каких только ужасов мне не понарассказали… о-оо, как глупых невинных девочек совращают и увозят неизвестно куда! Это обман! Я еще ребенок! Неизвестно с кем! Да кто он такой?! Мне еще надо учиться, о чем я только думаю! И еще много-много всего.
Я молчала. Мне Халид сказал — не пытайся спорить. Бессмысленно спорить с человеком, у которого истерика. Просто дай выговориться, дай сказать все до капли, потому что если что-то останется недосказанным, оно так и будет сидеть внутри и мучить. Молчи, как бы ни хотелось возразить. Молчи и кивай, соглашайся. Говори даже, что если мама не разрешит, ты не поедешь, но только давай обсудим этот вопрос завтра утром. Любому человеку надо остыть, отрицание — первая естественная реакция. До утра. Мы приехали познакомиться, никуда не спешим. Даже если реально придется подождать, не страшно.
Я молчала. Это было непросто… и я узнала о себе, пожалуй, много нового… Не нужно обижаться на слова. В порыве эмоций можно наговорить лишнего, такого, о чем потом будешь жалеть… Ничего…
Потом мы с мамой поплакали обнявшись. До завтра, да. Если не разрешит, то я никуда… Все хорошо.
Вот только когда мы вышли, такие красные и зареванные, в растрепанных чувствах… оказалось, что в беседке папа с Халидом совершенно спокойно пьют привезенный нами коньяк.
* * *
С отцом они тоже договорились не сразу.
Я даже не знаю, что повлияло. С одной стороны, Халид, конечно, договариваться умел, его не раз посылали на дипломатические переговоры, да и вообще, даже со своими, без этого умения не обойтись. Со своими даже сложнее. Но личное — это немного иначе… С другой стороны — его отношение ко мне, да и мое к нему тоже. Мне папа потом сказал, что увидев, как я прячусь у Халида за спиной, понял, что пусть сложится или не сложится, хорошо будет или плохо, но обижать меня этот человек точно не даст.