Та смотрит на него с вызовом.
Сама делает шаг вперед, протягивает руку, касаясь его плеча, потом груди. Улыбается так многообещающе. Халид обнимает ее за талию, прижимает к себе, поглаживает. Она ему нравится.
— Пойдем, — он увлекает ее за собой на балкон. Тот же самый балкон.
Я стараюсь не смотреть. Не могу.
Не слушать. Потому что сладкие стоны девицы слышны даже здесь, уединение на балконе весьма условно. Я могу видеть, как Халид обнимает ее.
И вот где-то тут ловлю на себе заинтересованный и чуть насмешливый взгляд Менкара.
— Ревнуешь, барга? — тихо спрашивает он.
— Разве я могу ревновать? — так же тихо говорю я.
— Как знать. Женщина всегда остается женщиной.
— До тех пор, пока Эле-энке готов проводить ночи со мной, я могу чувствовать себя в относительной безопасности. Он хорошо со мной обращается. Но что будет потом — я не знаю. У моей ревности другие корни.
Менкар удовлетворенно кивает, с пониманием.
— Надо будет выкрасть девчонку, — громко говорит Джейлин. — Чисто ради забавы. Посмотреть, что этот упрямый ублюдок будет делать.
И никто не пытается принцу возразить. Айнар не замечает этого, Менкар только внимательно щурится, но молчит. Керуш, его двоюродный дядя, сидящий рядом с принцем, одобрительно ухмыляется, так, словно это и правда неплохая идея.
Только бы не сейчас. Что мне делать?
И Халида слишком долго нет…
Он вернулся с балкона, когда я уже вся извелась. Что можно делать так долго? Нет, я все понимаю… и все же — ревную, да…
Он вернулся слегка взъерошенный, волосы мокрые у висков, пуговицы на кафтане застегнуты едва ли не через одну… Довольный. Пусть и чуть напряженный, внимательно поглядывающий на Менкара, на принца и на меня, но довольный все равно. Словно наевшейся сметаны кот. Такая расслабленная ухмылка в уголках губ. И в глазах…
— Ну и как она? — поинтересовался Менкар.
— Стоит свои пять тысяч, — честно кивнул Халид. — Интересно, где Джейлин такую достал?
— Думаешь, там есть еще?
— Как знать.
— Уже жалеешь, что не поменялся с ним?
Халид бросил на меня быстрый взгляд, взял бокал вина.
— Знаешь, — сказал он, — во всех этих играх мне, прежде всего, важнее сохранить собственную голову. А когда не понимаешь, как повернется, то лучше остаться при своем.
Он выпил, кивнул, чтобы ему налили еще, и пододвинул бокал мне. Пей, барга.
Синица в руках.
Это было чуть обидно и чуть унизительно, но…
— Вот и не лезь на рожон, — как-то очень серьезно сказал Менкар. — Женщин у тебя будет столько, сколько захочешь, а собственная голова всего одна. Надеюсь, я в тебе не ошибся.