В лице Джейлина что-то нехорошо дернулось.
Еще, наверно, минуту… бесконечно долгую минуту, он стоял, решая, как поступить.
Потом резко развернулся, направился к выходу.
«Я этого так не оставлю!» — прошипел на прощание. Девицы бросились за ним.
Халид отпустил меня.
Отодвинулся. Выдохнул.
Медленно положил нож на стол, долго сидел неподвижно, слушая удаляющиеся шаги.
— Ты бы убил меня? — шепотом спросила я.
Халид горько усмехнулся.
— Да, — сказал он.
Взял со стола кувшин с вином, налил себе полный бокал. Выпил залпом. Налил снова.
— Хочешь вина, барга?
Нет…
— Да, — сказала я. Еще немного, и у меня начнется истерика от нервов и всего этого.
Халид налил и мне тоже.
Выпил свое.
Я взяла, отпила немного… Повернулась к нему.
У него было такое напряженное, словно заострившееся лицо. Белые губы. Взгляд куда-то в пустоту.
— Что теперь будет? — спросила я.
Он быстро глянул на меня, и отвернулся.
— Не бойся, — сказал он.
Он пил весь вечер.
Вернее…
Я видела, как он взял бутылку виски, как сидел с ней в кресле на балконе, отпивая прямо из горла. Выпил все, до дна.
Не разговаривал со мной, ничего не объяснял. А я сама, после всего, что случилось, уже не решалась приставать к нему с вопросами.
Долго рыдала, уткнувшись в подушку… и подушка теперь вся мокрая и в соплях… не могу… Потом просто лежала. Пыталась понять, как мне быть теперь. Не могла понять даже, как к Халиду отношусь. Верю ли я в то, что он собирался меня убить? Сделал бы он это? Я так хотела ему верить…
Я не знаю.
Есть ли вообще как-то выход для меня? Хоть на что-то надеяться я еще могу? Если у Халида действительно получится получить власть, то, возможно, он будет добр ко мне. Поделится счастьем своей победы, отпустит меня.
Домой… Я вернусь домой и забуду это, как страшный сон. Его тоже забуду.
Потом, уже в темноте, Халид встал… вернулся в комнату, дважды спотыкаясь на ходу.
Долго стоял передо мной, покачиваясь, не глядя в глаза. Совсем пьяный? Почти литр виски выпить… у него большая бутылка, литровая, полная была.
— Я буду спать, барга, — у Халида язык слегка заплетался. — Ты ложись тоже. Завтра мы снова поедем в лагерь.
И плюхнулся на кровать прямо в одежде, прямо поверх одеяла.
— Ложись, — велел он.
— Мне раздеться?
— Да. Разденься, барга.
Сейчас что-то будет? Или просто спать? Я схожу с ума окончательно.
Он лежал, прикрыв глаза.
Я разделась, сняла все. Я уже привыкла быть совсем голой рядом с ним. Вначале мне было неловко, я чувствовала себя совсем беззащитной. Теперь беззащитной я чувствовала себя всегда, хоть в одежде, хоть без, это ничего не меняло. Не то, чтобы перестала смущаться, а просто привыкла…