Он едва заметно улыбается.
— Ты смеешься сейчас?
От этого Оливии становится не по себе.
— Нет, абсолютно серьезно, — говорит он. — Меня учили распознавать яды… был, знаешь, такой печальный опыт, и не хочется повторить. В большинстве случаев, если осторожно, то можно определить по запаху, на вкус, по разным ощущениям. Главное — совсем немного, тогда, даже если станет плохо, то не умрешь. Конечно, гарантии нет, но хоть как-то.
Совсем не по себе становится.
— Ты думаешь, что здесь….
— Нет, — говорит он. — Вот это можешь пить спокойно, — пододвигает ей бокал. — Да и вообще, тут в крепости, не то место, где тебя будут травить, скорее уж воткнут нож в спину. Могут ночью прийти, поэтому я и говорю, что спать будешь со мной, а за дверью поставим охрану. Не нужно бояться, нужно просто помнить и заранее принять меры.
После такого — ни есть, ни пить уже не хочется.
А Сигваль только ухмыляется веселее.
— Хочешь барашка? — говорит он. Отрезает ей и себе по хорошему куску.
Не сейчас. Даже несмотря на голод, на то, что Оливия ничего не ела с утра, да и то, лишь сухая походная еда… Страшно.
— А что за печальный опыт? — спрашивает она.
Сигваль все так же ухмыляется, но видно, что это тяжелая для него тема.
— Год назад хотели отравить меня, но отравили девушку, которая была со мной. Случайно. Она взяла первой.
И теперь, вот так, пробует только сам? Себя не жалко?
— Ты любил ее?
— Она была мне очень дорога, — говорит он.
— Твои враги?
— Мой отец, — говорит Сигваль.
— Да, у них там чудесная любящая семейка! — отзывается Юн, сидящий неподалеку. — Впрочем, у вас, Оливия, как я понял, не лучше. Мне повезло, что я не принц, и вообще не старший сын, никому не нужен. Кстати, как там барашек, Сиг? Попробовал? Есть можно?
И весело ржет.
— Нормально, — говорит Сигваль. — Ночью тебе первому под дверью сидеть, так что не напивайся, а то уснешь. И жрать много тоже не советую.
И это, вроде бы, и шутка почти, смех, но Юн действительно почти не пьет, только воду. Болтовня болтовней, но дело свое он знает. И ест немного, лишь только утолить голод. На полный желудок не побегаешь и не подерешься. Зато болтает Юн как обычно — много и от души. Под эту болтовню Оливия немного успокаивается. И даже поесть немного пробует. Вон, Сигваль спокойно и с аппетитом есть, и ничего, жив пока…
Как можно так жить?
* * *
Спальня крошечная. Даже при том, что лучшая в крепости. И самая большая кровать.
Еще по дороге сюда Оливию начинает трясти нервная дрожь.
Не то, чтобы она действительно боится Сигваля. Нет, она ему верит. Он ничего ей не сделает, как и сказал. И все же…