Значит, братьям он оказался не нужен? Что произошло?
Фаральд Хаке… я слышала что-то, но это было давно… никто не хотел ехать с ним, а потом… какая-то страшная бойня на болотах… Фаральд погиб, из его людей мало кто вернулся.
— Понятно… — тихо сказала я.
Унар, наконец, улыбнулся.
— Я подхожу вам, милорд?
— Подумаю, — сказала я. — Нам ведь все равно по пути. Едем. А вечером я скажу вам.
— Хорошо, — он кивнул, поднялся из-за стола. — Буду рад служить вам, милорд, если надумаете. Пойду пока, проверю лошадей.
Он поднялся, пошел, а я осталась с целой горой пирогов и куропаток. Надо было предложить Унару… Но уже поздно.
«Милорд»…
— Меня зовут Нэд! — окликнула я. — Нэд Ярни!
Он остановился у дверей.
— Буду рад служить вам, Нэд.
* * *
Я обожралась. Иначе не скажешь.
Не хотелось ударить в грязь лицом, и уйти, только поковыряв перепелиные крылышки. Впрочем, все кроме каши, по совету Унара, я попросила завернуть с собой. Сыр, мясо, пирог… Хозяин смотрел на это, недовольно поджав губы, но руководство сборами уже успел перехватить Унар, и спорить с ним было невозможно.
Самое сложное — решиться выйти под дождь. Унар вышел первый, подвел к крыльцу лошадей. Я стояла в дверях, смотрела на него и была так близка к тому, чтобы остаться. Переждать. Такая погода не может длиться вечно.
Но это невозможно.
— Едем, — сказала я.
Дождь не сильный, но холодный, и ветер в лицо. Промозглая осенняя сырость. И никуда от этого не деться, никакие плащи и капюшоны не помогают. Холод лезет за ворот и пробирает до костей.
Унар как-то странно так на меня посмотрел.
— Подумайте, милорд, возможно, действительно стоит остаться, переждать дождь.
— Нет, — сказала я. — Мне нужно спешить.
Подозреваю, нос у меня был красный уже тогда.
Я и проснулась не очень бодрой, а к полудню и вовсе поняла, что все плохо, у меня текут сопли и болит голова. Очень удачно! Не успела выскочить за порог… Надо держаться, как-нибудь…
Ехали молча. Сложно разговаривать под дождем, не хочется лишний раз высовываться и крутить головой. Вообще ничего не хочется. Может быть, если бы не Унар рядом, я бы плюнула на все и вернулась домой… Хотя не вернулась, конечно, но искушение было велико.
Он поглядывал на меня, но ничего не говорил.
И все же, вдвоем было спокойнее.
Потом, после полудня, мы остановились немного отдохнуть и перекусить, Унар нашел относительно сухое место на пригорке под раскидистым дубом, мы сели… Собирались сесть.
Хотя есть не хотелось, болела голова и вообще нехорошо было. Холодно.
И тогда доставая для меня еду из утренних запасов, глядя, как я отчаянно шмыгаю носом, едва ли не размазывая сопли по лицу, как кутаюсь в промокший плащ и у меня стучат зубы… Он вздохнул.