Покачала головой.
— Я испугалась, — тихо всхлипнула. — Там шаги в кустах… Я думала сначала, что за нами кто-то идет. Потом думала — волки. А там олень! Я так испугалась…
Он сгреб меня, обнял, прижал к себе.
— Все хорошо, Агнес. Ты молодец. Все хорошо. Сейчас я еще полежу немного, приду в себя, и мы поедем. До ночи лучше выбраться из леса, а то и права волки. Не бойся, все будет хорошо.
Он обнимал меня правой рукой, гладил по волосам. И я ему верила. Все будет хорошо. Только слезы так и катились из глаз, весь тот страх, накопившийся за день, все переживания, отчаянье — все выливалось слезами.
Сейчас… сейчас я успокоюсь, и все будет хорошо.
Мы еще долго лежали так с ним, обнявшись.
Я видела, что хорошо точно не было. Унару даже просто сесть — давалось с трудом, лоб становился мокрым от пота. Но жара не было, только слабость. Я боялась, что поднимается жар, трогала ему лоб сначала ладонью, потом губами, чтобы лучше понять. Да, губами… В первый раз мне было неловко, потом — скорее естественно, Унар не возражал.
Я… наверно, не очень понимала все это. В какой-то момент осознала, что он перестал быть чужим. Я совсем не стесняюсь его. То есть… как бы сказать… я могу взять его за руку, могу положить голову ему на плечо, и это не кажется чем-то неправильным. Как брату. И, в то же время, совсем не так. Может быть, это пройдет, все лишь от испуга, но… Не знаю.
Может быть, ночь на конюшне, когда я обнимала его во сне, так повлияла. Или, скорее, то, что было потом. Он рисковал жизнью из-за меня. Его ранили. Я перевязывала ему рану…
Мы многое пережили вместе.
И сейчас я пыталась делать сама все, что могу. Помочь.
Принести воды, принести сумку — там яблоки и немного сыра.
Есть он не стал, отказался, только выпил воды. Зато я подъела весь сыр, поняла, что страшно голодна после всех переживаний. И яблоки… только одно оставила ему.
— Ешь, ешь, не стесняйся, — усмехнулся Унар. — Мы купим еще.
— Купим?
— У меня есть деньги, — сказал он. — Не сказать, что очень много с собой, но на дорогу, ночлег и нормальную еду точно хватит. От меня требовалось создать тебе побольше трудностей в пути, чтобы ты поняла, как все страшно и захотела домой. Но сейчас для игр не самое удачное время.
Я готова была обидеться, но обижаться не выходило. Это план Сигваля. И он сработал. Если Унар сейчас скажет — едем домой, то я поеду. Просто потому, что не хочу, чтобы из-за меня кто-то снова пострадал.
И еще, если бы он реально хотел создать мне трудности, то заставил бы чистить котлы, а не занимался этим сам.
— Как поступим дальше? — спросил Унар. — Ты все еще хочешь догнать Тифрида? Мы едем в Альденбрук?