Хотелось плакать, но слез не было.
Не знаю, сколько лежала так, но вдруг услышала шаги.
Сначала далеко, потом ближе. Листья шуршали, хрустнула веточка.
Я замерла, прислушалась.
Шаги.
За нами пришли? Надо бежать?
— Унар! — я попыталась трясти его. Что мне делать?! Но он только что-то тихо промычал, не открывая глаз.
Бежать?
Но как я побегу? А он?
Где-то тут был меч. Я нащупала рукоять… Драться я, конечно, умею очень плохо, но с оружием лучше, чем без него. Я попытаюсь.
Кто бы там ни был.
Шаги такие… Это зверь, не человек.
Волки? Но волки, наверно, охотятся ночью? Сейчас день.
На запах крови?
От страха сводило живот.
Хотела вскочить на ноги, но ноги не слушались. Да и если встану, то меня будет сразу видно издалека. Не нужно никому меня видеть. Или не важно? Что делать?
Я так и сидела рядом с Унаром, вытянувшись, стиснув рукоять меча в руке. Если понадобится — я буду драться. Только бы не понадобилось… Может быть, они пройдут стороной?
Ближе. Я слушала, как все ближе. Не пройдут.
Когда совсем рядом шевельнулся золотой куст барбариса, я едва не заорала, но зажала рот ладонью. Из последних сил вскочила на ноги, выставила меч перед собой, он невыносимо прыгал в руках.
— Не подходи! — голос совсем сел, едва слышно.
Он был там…
Не подходи!
Я сейчас умру, да? Волк? Пришел за Унаром? Бросится?
Еще мгновение, и из-за куста вышел олень.
Олень…
Я смотрела на него, обалдев окончательно. Он на меня. Долго… Потом он повернулся и не спеша пошел дальше. Лошади тихо всхрапнули.
Вот тут меня и накрыло.
Я зарыдала. Прямо в голос, со всхлипами, почти задыхаясь. Никак не могла успокоиться. Потом снова залезла к Унару под плащ, обняла, прижалась… Наверно, я слишком сильно и неуклюже обняла, потому, что он застонал. Дернулся. У него дрогнули веки.
— Унар! — я, плохо соображая, толкнула его.
Он сглотнул, выдохнул. Чуть приоткрыл глаза, щурясь, моргая.
— Агнес? — спросил хрипло, облизал губы. — Что?
— Там олень! — всхлипнула я, уткнувшись ему в плечо.
Он очнулся! Жив!
Унар дернулся, мгновенно приподнялся на локте, оглядываясь. Думаю, он не понял. Понял только, что опасность. Потом глянул на меня.
— Что? — спросил с подозрением.
— Олень.
У него был такое лицо, словно хотел заржать, но держался. Даже не смотря на то, что только очнулся, не смотря на рану. Моя паника и олень… Я даже чувствовала, как он пару раз вздрогнул от смеха.
— Я отключился, да? — спросил тихо, словно прося прощения.
— Да.
— Давно? Долго ты… одна?
Нет, недавно, пожалуй. Солнце еще высоко, день в разгаре. Мне, конечно, показалось, что прошла целая вечность, но, на самом деле, не больше пары часов.