И всё же картинку рядом с собой он предпочёл бы видеть только на светских мероприятиях. Дома же хотелось женщину, которую можно целовать, не чувствуя на губах вкуса пудры и помады, к волосам которой можно прикасаться и не ощущать липкости лака для укладки. Однако Римма считала, что без макияжа её лицо выглядит слишком простым и неинтересным, и на несколько его замечаний о неуместности штукатурки в некоторые моменты реагировала только сменой образа. Превращалась из очаровательной невинной нимфы в яркую женщину-вамп, потом в строгую благовоспитанную леди… Она умела преображаться и в каждом образе выглядела убедительно и сексуально.
Он привык и оставил попытки настоять на своём. Просто перестал целовать лицо. В остальном Римма полностью ему подходила, а маленькие недостатки есть у каждого.
— Ужинать будешь? — предложила она, помогая ему снять лёгкое осеннее полупальто.
Разогретая ресторанная еда не была пределом его мечтаний, но поскольку Феликс собирался задержаться здесь надолго, отказываться не стал. Красное вино, открытое к мясу, помогло наконец расслабиться.
Он откинулся на спинку кресла, наблюдая за Риммой и не слишком вслушиваясь в её ненавязчивую болтовню. Разговаривать сегодня не хотелось. Лучше просто сидеть и смотреть на красивую молодую женщину, которая ждала его и сейчас всячески старается развлечь.
В свои двадцать семь Римма выглядела не старше, чем в день их знакомства. Они встретились на какой-то благотворительной вечеринке, куда его пригласили в качестве спонсора. Феликс предпочитал жить в мире с официальной властью и не артачился, если к нему обращались за материальной помощью. Это было неплохой гарантией того, что официальные структуры не станут интересоваться его делами.
Римма была там одной из администраторов. Показывала приглашённым их места, раздавала какие-то буклеты. Она, не ломаясь, поехала к нему в тот же вечер. А через неделю так же деловито приняла предложение стать любовницей на постоянной основе, сопровождённое рядом условий — не рассчитывать на брак, не изменять, не показывать, если ей что-то не нравится. До сих пор она прекрасно справлялась со всеми пунктами.
— Иди сюда, — позвал Феликс, отставив в сторону опустевший бокал.
Римма с готовностью встала, красиво изогнулась, пытаясь дотянуться до язычка молнии на платье. Он редко раздевал её сам — не любил возни с одеждой и никогда не рассматривал это частью прелюдии, предпочитая прикасаться сразу к обнажённой коже.
Продолжая наблюдать, как любовница избавляется от одежды, не забывая принимать самые выигрышные позы, неспешно расстегнул и сбросил рубашку. Видя, что он не двигается с места, Римма грациозно скользнула к нему на колени.