А ведь ей даже не нужны были деньги, из-за которых он влез в грязный, опасный бизнес. Она не гналась за богатством и всегда любила простые удовольствия. Походы, пикники на природе, рыбалку и катание на лыжах… Но она приняла его стремление разбогатеть и оставалась рядом, даже когда это стало опасно. Она любила искренне и беззаветно, и из-за этого пострадала.
Потом он хотел отойти от дел, скрыться вместе с Ларой в какой-нибудь глуши, где ей никогда и ничего не будет угрожать, но тогда уже она сама не позволила. В ней проснулось упрямое, до одержимости настойчивое желание притвориться, будто ничего не было. Будто ничего не изменилось…
Получалось с трудом. Долгое время она вообще не могла находиться в одной комнате с кем бы то ни было и не ощущать паники. Любые врачебные осмотры могла переносить только под сильнейшим успокоительным, которые обычно назначают буйным сумасшедшим. Дома вздрагивала от любого неожиданного звука и не сразу перестала искать укрытия, заметив кого-нибудь из охраны.
Она отчаянно с собой боролась и злилась, что всё получается не так быстро, как ей хотелось. Иногда пыталась натужно шутить, настойчиво отгоняя атмосферу свершившейся беды.
— Вот что значит предающее тело! — фыркала, в очередной раз обнаружив себя забившейся в угол. — И никаких вам романтических вывертов.
Когда она набиралась храбрости, то просила:
— Сядь, не шевелись. Совсем не шевелись! — и только тогда подходила ближе. Прикасалась, брала за руку. Привыкала.
Её отец, когда увидел, что стало с дочерью, хотел его убить. Всерьёз хотел, без преувеличения. Тогда поблизости оказался Глеб, помешал. И напрасно… Хотя нет. Тогда он был нужен Ларе. Убивать надо было раньше, с самого начала. Когда он решил, что имеет право быть с ней. С чистой, светлой, жизнерадостной девушкой. Если бы его не было в её жизни, Лара бы, вполне возможно, сейчас жила.
А ведь отец Лары всегда был против их союза. Ругался, даже пробовал надавить на дочь, но отступил под ответным напором. Не было на свете человека, который мог бы подчинить Лару своей воле.
Саму себя она тоже одолела. За два года стала почти прежней. Только более резкой, полюбила бросать вызов. Она при любом подвернувшемся случае подталкивала его ко всё новым авантюрам, заставляла развиваться, обходить конкурентов. Каждая маленькая победа давала ей чувство защищённости. Словно таким образом она убеждала себя в их непобедимости, в способности одолеть любых противников.
Они ведь успели поверить, что всё страшное позади. Радовались жизни и были счастливы. Да, Лара снова этому научилась. А потом обрушился новый удар… Самый жестокий и подлый, потому что подвёл собственный организм. С любым человеком можно бороться и победить, с тем, что поедает изнутри — оказалось, нет. Феликс был уверен, что и это несчастье — из-за него, отголосок прошлого.