— Я знаю, что ты уже не спишь. Принёс аспирин, воду и рассол. Или предпочтёшь опохмелиться?
— Никогда больше не буду пить! — искренне ужаснулась она обозначенной перспективе.
— Ну-ну, — похоже, её уверение его развеселило, но в этом не чувствовалось насмешки.
Инга всё-таки села, натянув одеяло до самого подбородка и избегая встречаться с Ветровым взглядом. Потянулась к стакану с водой и только начав пить поняла, насколько её мучила жажда.
Ветров сел на край кровати, ожидая, когда она немного придёт в себя. Инга смущённо дёрнулась, отодвигаясь подальше. Сейчас подобная близость казалась слишком интимной, двусмысленной.
Её порыв не остался незамеченным. Ветров нахмурился, глядя на неё едва ли не с обидой.
— Ты меня боишься? Инга, ты ведь могла заметить, что я не собираюсь на тебя набрасываться и заставлять…
Она почувствовала, как лицо заливается краской. Говорить о таком было ещё хуже, намного хуже, чем просто вспоминать.
— Я вчера вела себя ужасно, — выдавила она. Как это ни сложно, лучше сразу расставить точки. — Извините…
— За что ты извиняешься? Хотя то, что ты решила остановиться на одном поцелуе… — весело начал он, но, видно, по её лицу понял, что она не готова поддерживать шутки на такую тему, и продолжил уже серьёзно: — Инга, ты была очаровательна. И вовсе не выглядела глупой или развязной, если ты об этом беспокоишься. И раз уж ты вчера перестала мне «выкать», давай не будем возвращаться к официозу.
Инге снова захотелось спрятаться. И Ветров ещё говорит, что она не была развязной! А как же тогда ещё назвать все её выходки? И как ей теперь реагировать на последнее предложение? Впрочем, если они станут разыгрывать из себя пару, общение должно быть неформальным. И дома тоже, чтобы не путаться.
А ведь она ещё не знает, как Ветров отнёсся к этой идее! Наверное, вообще не понял, когда она пыталась рассказать о предложении начальника охраны. Она тогда уже почти спала и еле языком ворочала. Так, встрепенулась на пару минут, поражённая услышанным сквозь полудрёму извинением Ветрова.
Ни за что другое он даже вины не чувствовал, только за то, что приковал её, больную. Что ж, хорошо, что не стал лицемерить. В полное раскаяние она бы не поверила. А так… Ветров всё больше производил впечатление человека, с которым можно иметь дело. Главное, сохранять при этом холодную голову и думать только об общей пользе.
— Вчера ваш… твой начальник охраны приезжал. Я начинала рассказывать перед тем как отключилась, помните? Помнишь? — сейчас снова перейти на «ты» никак не получалось. Слишком личным казалось обращение, слишком близким. Слишком напоминало о вчерашнем безумии и… и странным образом разукрашивало его совсем в другие тона. Будто и не безумие было вовсе, а что-то другое, значимое и почти нормальное. Бред.