— Если бы я успел узнать тебя до начала всех этих событий, обращался бы с тобой совсем по-другому… — проговорил вполголоса, отнеся её в комнату и уложив в постель.
И поражённо замер, не донеся одеяло, которым собирался её укрыть. Наверное, он ослышался, или Инге снился кто-то другой, но показалось, что в ответ она сонно выговорила:
— Ладно, давай будем влюблённой парой…
Собственный стон вырвал Ингу из тяжёлого беспокойного сна. Голова гудела и на каждое движение отзывалась вспышкой острой боли. Стоило сесть, и окружающее пространство дрогнуло и медленно поплыло, отчего её замутило. Инга упала обратно на подушку.
В сознании с мучительной ясностью всплывали события вчерашнего вечера. Уж лучше бы у неё отшибло память, как это случалось с некоторыми однокурсниками после масштабных студенческих попоек! Они потом совместными усилиями, по фрагментам восстанавливали упущенные каждым моменты. И веселились, подшучивали друг над другом, не испытывая ни стыда, ни угрызений совести.
Раньше она лишь удивлялась настолько беззаботному отношению других к их собственным промахам, а теперь даже немного позавидовала. Она вот не представляла, как после вчерашнего сможет поднять глаза на Ветрова. Снова с ним разговаривать, сидеть за одним столом… Немыслимо!
Что он теперь о ней думает? Считает психопаткой и девицей лёгкого поведения? Стоило столько времени демонстрировать характер, терпеть мучения и несправедливость, лишь бы сохранить собственную личность, а в итоге выставить себя безвольной пьяной бестолочью!
И ладно бы она ещё только устроила цирк со своим глупым стремлением объясниться с покалеченной ею собакой. Пусть это выглядело нелепо и смешно, но… Намного хуже было то, что последовало после.
Инга уткнулась лицом в подушку, вспомнив о поцелуе. О предательской слабости, охватившей её. Когда казалось, что во всём теле не осталось ни одной косточки, и единственная опора, единственная имеющая значение реальность — руки обнимающего её мужчины. Его губы… Даже сейчас от воспоминаний становилось тесно и жарко под одеялом.
Заметил Ветров вчера, какую бурю в ней поднял своими поползновениями? Конечно, нечего и надеяться на обратное. Она ведь жалась к нему самым бесстыдным образом! Кто бы прежде сказал, что она способна на такое — ни за что бы не поверила! Почему только нормальные приятные парни, с которыми можно было бы строить отношения, не пробуждали в ней подобных чувств? Дело в опыте Ветрова? В алкоголе? Или… Нет, о чём-то другом даже думать не хотелось!
Услышав звук открывающейся двери, Инга лишь плотнее вжалась в подушку. Нет, она ещё не готова ни к каким разговорам.