Прошло двое суток с тех пор как я покинул дом Альерри, и только один день допроса нового подозреваемого. Вот только успехов пока он не принес, даже несмотря на то, что допрашиваемого не связывала магическая клятва. Мужчина упорно не желал говорить, восхищая своей преданностью, хоть это и было свойственно горячей южной крови, умирать за свои идеалы. Правда и жесткие пытки к заключенному под стражу мужчине мы не применяли, мужчина не был известен в криминальных кругах, а значит мог относиться к дворянству, поскольку многие аристократы Ионтанара считали за честь служить более сильным и уважаемым господам, хотя данный факт и не являлся сдерживающим — если наши предположения были верны, то пытки вряд ли дали нужный результат, ионтанарец предпочел бы истечь кровью, вместо того, чтобы предать клятву верности. А потому мы продолжали изнурять его допросами, полагая, что если он и не проколется, то, возможно, нужный нам человек будет заинтересован в спасении своего слуги и попытается его освободить.
— Что дальше? — спросил Брайан Аддерли, после завершения очередной неудачной попытки разговорить задержанного. Он, Даррелл и Дуайт присутствовали при допросе, после которого возникла необходимость скоординировать дальнейший план действий.
— Нужно устроить слежку за членами семейств, кровно связанных с Ионтанаром, думаю ты лучше меня знаешь за кем нужно присмотреть, — сказал я, обращаясь к Дару.
— Мои люди этим займутся, не сомневайся. Решил, что делать с этим? — кивнул друг в сторону допросных, где всё ещё находился ионтанарец.
— Переводим в городскую тюрьму или пока держим здесь? — задал свой вопрос Аддерли.
— Можно пустить слух, что взяли злоумышленника, или написать в газеты, — предложил я.
— Также можно вызывать семьи подозреваемые в связях с Ионтанаром на…ммм… "доверительные беседы"… — предложил Рассел, выделяя интонацией последнюю часть фразы. Офицер не относился к аристократии, как и большинство стражей правопорядка. За редким исключением дворянство предпочитало занимать более почетные должности, такие как руководство подразделениями, коммерция (семейных предприятий, разумеется) или же заседать в совете или министерствах, если вообще планировали делать карьеру, а не прожигать семейное состояние. Потому большинство аристократов с высокомерием относилось к служителям правопорядка, особенно когда те были при исполнении, формально имея неограниченные права в отношении нарушителей и подозреваемых, даже самых родовитых семейств, правда если действия офицеров оказывались необоснованными, то есть подозреваемый оказывался невиновен или оправдан, "обиженные" аристократы стремились обрушить на головы "обидчиков" кары небесные, за что в свою очередь зарабатывали лютую неприязнь последних.