— Не уверен, что здесь есть, что обсуждать, мама.
— Прекрати вести себя как ребенок! Ты сейчас не в том положении!
— И какое же у меня положение? — я щедро плеснул в бокал виски из стоявшей на столе бутылки, отметив значительно уменьшившийся объём содержимого. Хмм, герцогиня время зря не теряла.
— Мужчины, опорочившим репутацию юной ни в чем неповинной девушки и, как того требовали приличия, сделавшим ей предложение! Хотя, признаюсь, если бы не ярое нежелание леди Альерри становиться твоей невестой, я бы решила, что все это хорошо спланированная ловушка, в которую ты бы, а в этом нет ничего удивительного, учитывая твои любовные похождения, рано или поздно угодил. И ты не можешь не понимать, что Алитара, при её достаточно безупречной репутации (до императорского бала и сегодняшнего дня, разумеется, да, Итан, мне уже все известно, поэтому можешь так не хмуриться) не подходящая для тебя пара. А учитывая, что теперь каждый ваш шаг будет тщательно отслеживаться и обсуждаться, я бы сказала совершенно неподходящая.
— К счастью не тебе решать, кем будет будущая герцогиня Вудсток.
— Ммм, а она ею будет? Мне казалось, Вы вдвоем так складно решили разыграть спектакль для высшего света.
— Что мы с Алитарой решили — это наше личное дело. И если мы решим разорвать помолвку, мы это сделаем! — одним движением осушив бокал, я уставился на мать. Та в свою очередь вернула мне задумчивый взгляд, покрутив в руках пустой стакан. После чего встала с дивана и подойдя ко мне протянула его за добавкой. В глаза бросились оставленные у дивана туфли. Похоже герцогиня окончательно расслабилась, позволив такое вопиющее нарушение этикета. Дождавшись, пока я налью в бокал напиток, она вернулась обратно, уютно устроившись на диване и поджав под себя ноги.
— Ты так говоришь, словно рассматриваешь другой вариант? Поделись со мной, сын, я ведь действительно могу помочь, — мама выжидающе посмотрела на меня. Обычно я не любил раскрывать перед ней душу. Мы не были с ней близки так как с отцом. Именно к нему я обращался за советами или же дискутировал вечерами, играл в карты или пил виски. Именно он мог предложить так просто разделить мои мысли, в то время как мать, была скорее наседкой, с её надоедливым вниманием, забывая, что я уже давно вырос и не нуждаюсь в её чрезмерной опеке. Сейчас же Оллисия Вудсток потеряла свойственный ей напор. Под действием усталости от сложного вечера или же из-за виски, я не мог сказать точно, но сейчас она напомнила мне отца, который всегда отличался хладнокровной выдержкой, умением выслушать и дать дельный совет. Может поэтому, я не стал ёрничать и сказал как есть: