Во дворе было темно, хоть глаз коли, рачительные пенсионерки следили, чтобы не было перерасхода электроэнергии по общедомовому счетчику, потому регулярно выворачивали лампочки возле подъездов. По этому поводу периодически вспыхивали скандалы, в которых я предпочитала держать нейтралитет. Идти по темноте мне тоже не нравилось, но и ругаться с местными склочницами последнее дело.
Когда я осторожно огибала детскую площадку, возле одного из припаркованных автомобилей шевельнулась тень. Её я заметила углом глаза, занятая тем, чтобы повторно не упасть.
- Надежда Александровна?
Я притормозила, потому что имя-отчество он назвал правильно. И хотя в груди шевельнулся легкий холодок тревоги, бежать не спешила. Голос мне показался незнакомым, но могла и ослышаться.
- Да, это я. Что вам нужно?
- Несколько дней назад вы оказались свидетелем по делу о похищении некоего господина Васильева, припоминаете?
Я в упор не припоминала ни похищения, ни какого-то Васильева…
А, черт, точно! На выброшенной визитке Антона была именно эта фамилия.
- Да, но я уже рассказала всё, что знала, - тревога всё усиливалась, приобретая оттенок паники. Почему-то мне совершенно не нравился этот человек, прячущийся во мраке. Мне не нравилось то, что вокруг слишком тихо и темно, и то, что в обычно людном дворе сегодня ни души, не нравилось больше всего. – Добавить мне нечего, показания Альбина Константиновна сняла, поэтому я не уверена, что вообще могу как-то помочь.
Пока говорила, я, вцепившись покрепче в ремень сумки, начала отступать. До моего подъезда метров сто пятьдесят, если он там один, могу и успеть.
Почему от него нужно бежать, не знаю, но понимала это отчетливо. Как и то, что мне ни в коем случае нельзя садиться в машину.
- Мы можем вызвать вас повесткой, но зачем усложнять? – Невидимка захлопнул дверцу автомобиля, возле которого так и стоял, и пошел в мою сторону. – Понимаю, время позднее, но дело не терпит отлагательств, а обратно мы вас привезем, не беспокойтесь.
Меня будто приморозило на месте. Страх накатывал волнами, оставляя после каждой ощущение беспомощности и липкий от выступившего пота лоб. К тому же я поняла, что не могу закричать, горло свело судорогой, через него и воздух проходил с трудом.
Где-то рядом стукнула металлическая дверь подъезда, это я слышала, но всецело сосредоточилась на том человеке, что был уже в нескольких шагах от меня. Он шел спокойно и неторопливо, будто знал, что на моих ватных ногах далеко не убежишь. Но когда между нами оставалось не больше пары метров, вдруг дернулся и застыл.