— Суп, — улыбнулся он. — Курица. Я, правда, ночью сожрал её последнюю ногу. Она, конечно, пострашнела без конечностей, но на вкус очень даже. Салат я тоже доел. Нечаянно.
– С Соней я знаком, – хмыкнул гость.
Я задержалась. Вроде и уходить надо, и так все нелепо. Потом вспомнила, что могло бы мне скрасить этот идиотский вечер.
На четвёртый день, когда я думать уже о Гришке забыла, он напомнил о себе. Я только уложила дочку спать и ходила на цыпочках, когда раздался звонок в дверь. Я вздохнула — наверное, опять старшая по подъезду, которая измучила уже меня, требуя убрать все коробки.
— Разве вам не позвонили? Я — Валентина, риелтор. Мои клиенты вчера подписали документы на покупку этой квартиры. Можете ознакомиться.
— Завтра, — сказал мужчина. — Сутки на сборы даем.
Девушка, до сих пор молчавшая, поднялась на цыпочки, и не глядя на меня, зашептала что-то спутнику в ухо. И вердикт изменился. Сегодня же вечером.
Но там стояла не она. Совершенно незнакомые мне люди. Две девушки, молодой, крепкий мужчина с цепким взглядом. Впрочем, он и у девушек такой же. Неужели опять Дунька встряла в проблемы? Нет, оказывается, в них встряла я.
Тихонько сопела Сонька, дома было тепло и уютно. Да, квартира была чужой, но я сама не заметила, как привыкла к ней за несколько месяцев. Чувствовала себя комфортно. И спала тоже хорошо, если Сонька была паинькой. А сейчас стоит закрыть глаза, как вспоминаются сценки из наполовину стертого памятью сна. Вот мои ноги, бессовестно голые, обнимают, охватывают спину Германа так крепко, что наверняка мешают ему двигаться. Движения не хитрые, вперёд, назад… от них горит внутри, кожа покрывается испариной, дыхание становится хриплым, с губ рвутся стоны, которые я стараюсь сдерживать. Там, во сне, я дала себе волю. В реальности все не так просто.
Я прошла в прихожую. Герман стоял на кухне и повязывал на себя фартук с вишнями. Выход конечно, но спасает мало, последних двух минут на успокоение его организма явно не хватило.
Осмотрелся, запрокинув голову оценил развешенное на верёвке бельё, значит, не зря старалась. Сунул Герману коробку с тортом, тот держал его почти прижимая к паху, я помимо воли улыбнулась. Сонька несколько секунд с удивлением разглядывавшая гостя, потеряла к нему интерес, и напомнила о себе плачем. Проголодалась.
— Лид, — спросил Герман, когда я отодвинула от себя пустую тарелку. — Все хорошо?
— Зачем?
– А кроватка?
Я завернула дочку в плед, чтобы не застудить в подъезде. Пошла к дверям. Герман подпирал косяк, я случайно задела его рукой, кожа к коже. И все же покраснела, чёрт побери! Надо делать вид, что мне все равно, а физиология и наслелственность подводят, чтоб их.