— Если хоть один волосок упадет с ее головы, — рычу я, как раненная тигрица, — я тебя разорву собственными руками!
— Почему ты так боишься? Он пугал тебя? Принуждал? Издевался над тобой?
— Он не сделал ничего плохого, за что можно сесть!
— Лена очень любила такие ласки.
— Чего же ты хочешь…?
— Отпустите меня, иначе я не буду с вами разговаривать.
— Вы и дочь мою похитили?!
Александр проводит пером от лодыжки до колена. Несколько раз туда и обратно. Очень медленно, едва касаясь. Мне щекотно и стыдно. Вновь бьюсь в веревках, как бабочка, застрявшая в паутине.
* * *
Лиана
* * *
* * *
* * *
* * *
— Подсудимый попытался вас убить, выломав дверь и столкнув на полном ходу?
— Вы ехали в одном купе. Что произошло по пути? — помогает ей прокурор.
— Обвинение может продолжить допрос Костровой.
— Лиан, Артем знает, что у тебя нет выбора. У вас с ним нету выбора. У Македова ваша дочь, и вам обоим нужно пройти через это испытание.
По логике должен знать, ведь Александр лично возил меня к следователю давать письменные показания, и не выпускал никуда из своего дома. Я исчезла на неделю и это не могло не остаться незамеченным…
— Иди, но без глупостей. Ты, знаешь, что Вероника у меня. Так что в твоих же интересах мне не врать.
— Как ты? Артем очень переживает за тебя и Веронику! Места себе не находит!
— Ненавижу! — бросаю в его самодовольную рожу и быстро выхожу из зала, пока не передумал.
— Нет! — Македов напрягается, и по его виду я понимаю, что ответила не верно. Не так, как он от меня ожидал. — Это был несчастный случай. Он сделал это непреднамеренно.
— Вы знаете эту женщину?
Я выхожу в коридор и оглядываюсь. Где же мне отыскать адвоката?
— Ну выпил Витенька, ну поругались мы, так нет же, приперся Ирод проклятый, братец мой Иуда и убил… уби….л гы…. — позорно разрыдалась сестра Полянского.
— Вы знаете за что отбывал первое наказание ваш брат, подсудимый?
— Лиан. Никаких поблажек, рассказывай так, как должна, как хочется Македову. Не сбивайся от моих вопросов. Твоё выступление никак не повлияет на ход процесса, а ублюдок останется удовлетворенным. Будь хитрее, ты поняла меня?
— Что вы хотите этим доказать? — задает вопрос прокурор адвокату.
— Очень на это надеюсь…
— Всем встать, суд идет.
— Неправда! — рявкает Зинченко. — Я не брала неуставных пассажиров в вагон. Это — запрещено законом и я такими вещами не занимаюсь!
Идет установление ее личности, а потом адвокат задает вопрос мне:
— Как убил, при каких обстоятельствах?
— Протестую! — встревает Грон, как и обещал, — Это не имеет к делу никакого отношения.