— Пусть мама спит, а мы пойдем одеваться и кушать, да принцесса? — прижимаю к себе наконец, свое сокровище.
— Мы завтракаем! ПАПА сплосил у меня, я буду сыл и колбасу или хопья, я сказала хопья…
— А, ты об этом! — деланно «понимает» Зверь. Он тянется поправить выбившиеся из прически пряди, Вероника хорошенько растрепала «гриву» коню. — Марго привезла ночью. Не голыми же вам ходить.
— Лиан, познакомь нас с воспитательницами. — поднимает бровь Полянский.
— Втолой папа? — задумывается дочь.
— Не смей! — отскакиваю от него, вновь неудачно наступив на подвернутую ранее ногу. — Ау!
Самое лучшее должно быть у него… мне же потом за это расплачиваться…
— Лиан, приведи себя в порядок, позавтракай, а потом, ты видела все эти свертки и коробки? — я киваю, — Это ваши с Вероникой новые вещи. Выберешь в чем пойдете в садик и на работу, я же пока докормлю дочь.
Зачем он это все делает, да еще так показушно, так громко? Неужели снова красуется передо мной, показывает, что готов на все, чтобы моему ребенку было комфортно в ее привычной среде? Неужели он думает, что я смогу простить ему насилие за новые кроватки в детском саду?!
— Хопья такие вкусные, ПАПА насыпал мне с голкой. Звездочки вкусные, а колечки нет, и папа сказал, что я колечки сам будет кушать.
— Завтракаем, — как ни в чем не бывало отвечает Полянский.
С опаской приоткрываю дверь, в комнате — никого. На ручке висит уютный банный халат нежно-розового цвета, расшитый шелком, на ощупь мягкий, словно пушистое облачко. В тон ему свисает и полотенчико для волос. Закутавшись, замечаю другой, пеньюар, расправленный на кровати. Зверь, кажется, предусмотрел все. Но других вещей у меня все равно нет. Надеваю нижнюю рубашку от пеньюара, зажмурившись от удовольствия, когда прохладный нежнейший шелк ткани касается разгоряченного после душа тела. Рубашка мне в пору. Где он успел так быстро раздобыть нам одежду?!
Беру Веронику под руку. Зверь не отстает от меня.
— Нооо лофадка! — не теряется в этой ситуации дочь.
— Можно меня ПАПА будет каждый день хопьями колмить, мамотька?
— Согласен, — улыбается Зверь. — поехали?
— Чем мне расчесывать ребенка? — перевожу я тему.
Несмотря на страх я злая. Решительно открываю дверь, вхожу. Полянский и Ника сидят рядом, на их лицах безмятежные улыбки, Вероника сосредоточенно ковыряет в глубокой тарелке кольца и звезды готового завтрака, оставляя звезды себе, а кольца перекладывая в тарелку к Зверю. Зверь на это лишь умильно улыбается, тут же поддевая еду ложкой и отправляя себе в рот.
— Да, принцесса. Зубки пойдем чистить?