— Жара нет, — комментирует он, внимательно вглядываясь в меня.
— У вас ребенок… — замечает мужчина.
— У вас руки холодные… и очень красивое имя!
— Проходите! — риелтор в годах, но ухоженная сухопарая дама на толстых, высоких каблуках.
— Ты не понял, — мягко отстраняюсь я, — мне не нужны твои подачки. Мне нужна своя кровно заработанная зарплата!
— Да, к сожалению. Девушка ждала ребенка.
Лиана
— Тогда почему ты так себя ведешь? Чем я заслужил такое к себе обращение? Я всю эту неделю на цыпочках перед тобой хожу, стараюсь понравиться тебе, изо всех сил заслужить хоть чуточку внимания. Я не заслужил его?!
— Не плохо.
— Сашка? Македонский?! Да ладно! — удивляется Полянский, кладя свои тяжелые ладони мне на плечи. Я дергаюсь, отскакиваю от него.
Снова выворачиваюсь так, чтобы не попасться в его тиски.
— Нет, конечно! — поспешно возражает риелтор, — В другом месте.
Эх, знала бы ты, Вика, что я бы с радостью поменялась с тобой местами. Ты свободная — тебя не держит Зверь на привязи чувств и не манипулирует возможностью видеть собственного ребенка… Влюбился бы он в тебя, а нас в покое бы оставил…
— Я что не заслужил человеческого общения?! Я был груб с тобой, не справедлив, я бил тебя?! Обижал?!
— А может, все-таки ты попытаешься принять факт моего существования в вашей жизни, и начнешь помогать организовывать для НАШЕГО ребенка комфортный быт?!
— А руки все же погрейте. — Александр улыбается белоснежной улыбкой и становится еще более симпатичным.
— Хозяин — Александр Македов, он решил продать дом после того как…
Зверя напрягают его слова. Словно почувствовав соперника, он плечом легонько отодвигает меня в сторону, прикрывая собой от Македонского.
— Принцесса, мы обязательно туда сходим, — Полянский слегка сжимает маленькую коленку, что маячит около его лица и целует прямо через джинсы, — сейчас только тетя нам всё тут покажет, и пойдем, хорошо?
И Веронику уже не догнать. Порой в ней включается гиперактивный любопытный моторчик, а в этом огромном коттедже есть где разбежаться.
— Вы не выглядите очень довольной приобретением дома, — раздается совсем рядом тот самый знакомый голос.
Зверь приближается ко мне сзади. Я чувствую его тяжелую поступь, размашистые решительные шаги. Он становится рядом, позади меня. Чувствую его запах. Его давящую ауру властности и авторитета. Понимаю, что все что он сейчас говорит — звучит правильным и единственно верным. Он даже спрашивает мое мнение по поводу дома, создавая иллюзию выбора, но на самом деле, нет у меня никакого выбора! В одной темнице существовать рядом с ребенком, или в другой, пусть даже тысячу раз огромной и комфортабельной, и еще рядом с ним, ублажая его похоть, унимая его страсть, пока ему не наскучит мучать меня и он не переключится на другую.