Пока Багор хлопотал по поручению, командарм провел совещание с тыловиками, прочитал и подписал бумаги, позвонил командующему южным направлением и предупредил, что завтра приедет проинспектировать ситуацию на передовой, хотя на самом деле планировал посетить передовую на северном направлении, о чем, естественно, не собирался никого предупреждать.
Погода резко переменилась, май закончился, стало стремительно холодать, пошел снег. По городу покатился тяжелый мутный ветер, срывая с деревьев цветы и загоняя в дома легко одетых прохожих.
Фреза накинул шинель, переходить из беседки в угрюмое здание штаба не хотелось. Он смотрел, как на стоящие во дворе машины сыплются снежинки вперемешку с лепестками акации. Подумал: «Где, интересно, Багор?» Он начинал уже злиться на нерасторопность адъютанта, когда тот вынырнул вдруг из холодных волн ветра, подбежал к беседке и доложил:
— Товарищ командарм, военнослужащие по вашему приказанию собрались. Ожидают в офицерском клубе в полном составе по согласованному списку.
— Точно в полном? Все, кто тогда домой приходил?
— Точно так, товарищ командарм, все до единого. Прикажете машину подавать?
— Машину? Зачем? — удивился Фреза.
— Вы сказали, что поговорить с ними хотите. Пешком-то по такой погоде… Клуб не так чтобы очень близко. Если пешком, по такой погоде…
— Вот что, — перебил командарм, — ты возьми кого понадежней. Тормоза, Рыжего, еще пару ребят. И сам. Автоматы возьмите, рожки чтобы полные. Гранаты. Задача — блокировать и уничтожить. Всех, кто находится в офицерском клубе.
Багор остолбенел, впервые в жизни не ответив командиру мгновенным «есть».
— Как понял? Прием, — улыбнулся Фреза, пощелкав пальцами перед его застывшим лицом.
— Понял. Есть… — очнулся Багор.
— Как сделаешь, сразу позвонишь Симу. Не мне, а Симу. Он хоть и в отпуске, но не убыл. На квартире у себя. Пережидает. Чует. Сообщишь ему, что в офицерском клубе старослужащие собрались поминать Минуса, напились, между собой поссорились и друг друга перебили. Что ты и Тормоз все это безобразие своими глазами видели. И можете засвидетельствовать. Ну, иди. Выполняй. Что стоишь?
— Да тут… еще, — замялся адъютант. — Нада.
— Что Нада? — напрягся Фреза.
— Была тоже в театре. Сама подошла. Просила вам сказать, что извиняется за вчерашнее. И подарок просила передать. Вот.
Багор вынул из кармана небольшую коробку в пестрой оберточной бумаге, перевязанную алой атласной лентой с бантом.
Фреза жестом приказал положить подарок на стол и удалиться.
Оставшись один, подумал: «Что и требовалось доказать. Мириться хочет». Он знал, что не простит ее. Не слов не простит про погребальную ладью, а того, что побежала за своим Минусом, стоило тому только «вернуться» в город.