Веня засуетился, достал телефон, стал тыкать в страничку на википедии.
— Смотри, смотри. Я погуглил. Оказывается, эта… как ее…. Плева, во. Она с первого раза может и не деформироваться, то есть технически… как бы почти ничего не было.
Кира отложил треснувшую чашку. Кофе растекалось на тарелочке. Подбежала официантка, охнула и всплеснула руками. Извинилась, сказала, что принесет новый кофе. Решила, что чашка была такой изначально. Даже в голову не пришло, что этот мужчина в разговоре с братом-близнецом в кинотеатре мог сжать ее пальцами так, что фарфор приказал долго жить.
— Почти ничего? — снова повторил Кирилл, делая ударение на первом слове.
Его словно огрели сковородкой по голове. Он так надеялся быть первым, надеялся окружить ее нежностью и любовью, сделать так, чтобы этот опыт прошел как можно безболезненней. И что?
В кино! В одежде! Сидя!
— Она сама, все сама, Кира!
— Сама лишила себя девственности?
— Технически… — протянул Веня. — Конечно, не сама. Но я ничего не решал, она сама сняла с себя трусики, а потом как села на меня.
— Не кричи. Люди смотрят.
Веня не слышал. Он жестикулировал, махал руками, говорил страстно и выглядел… да, уже выглядел напуганным. Стандартная улыбка после секса померкла. Настало раскаяние. Раскаивался Веня тоже всегда искренне. Вообще коварство не было его стезей, так что вряд ли он провернул это на зло Кириллу.
А в то, что Ася могла принять решительные меры, Кира верил. Он видел ее решимость еще в ту ночь в офисе, а с тех пор прошел не один день и даже не два.
— Ей было больно? — спросил он.
— Да вроде… Не было.
— Тебя что же, получается, поимели, Веня?
— Да! Именно так, Кира! Тебе смешно! А я вот… я в осадок выпал. Я хотел тебя дождаться… Но ты так задерживался… Черт, короче! официально заявляю, с этого дня я к ней близко не подойду, понял? Расскажи ей обо всем. Хватит играть в кошки-мышки.
— Я и собирался.
— Это хорошо. Прости, бро. На меня так еще не набрасывались. Я думал, ну минетом ограничится, а она…
Кира вдруг расхохотался.
— Видел бы ты свое лицо, — сказал он.
— Тебе хорошо смеяться, Кира. А ты это.… стало быть, не ревнуешь, нет? Не сердишься? Не злишься?
Кирилл и сам не знал, почему, но ревность и злость улетучились сразу, стоило ему увидеть всю степень Вениной озадаченности. К тому же, в том, что именно Веня стал для Аси первым, можно было найти и свои плюсы. Их было немного, но Кира очень старался держаться именно их. Так было проще, и можно было улыбаться, глядя на брата, а не выбивать ему зубы. Один за другим…
Кира вдохнул и выдохнул.