— Не бойся, — улыбнулся он, — он будет рад твоему ротику. Повернись ко мне попкой, и я не дам тебе заскучать.
— Страстная, — прошептал Веня, — ненасытная… Я знаю, как сделать так, чтобы ты забылась, Ева. И я это сделаю…
— Куда же мы едем?
— Веня, — спросила Ева, — зачем мы здесь?
— Когда кончала. Не красней, Ева. Ты чудо. Ты такая… настоящая.
Ева никому из мужчин не говорила, что всегда мечтала заняться сексом во второй раз сразу после первого. Она знала, что ее жажду не так-то легко утолить, всегда знала, и за эти годы молчания, кажется, желание скопилось в таком количестве, что, конечно, одного оргазма, пусть и такой силы, все равно было мало.
— Глубже, — сказал он, поддаваясь к ней бедрами.
Она, наверное, должна поблагодарить его?
— Хочу тебя, — выдохнула Ева. — Сейчас. Не могу больше.
Ее обдало жаром.
Его глаза вспыхнули. Он словно не верил, что она, правда, тоже такая. Что ей нравится то же, что и ему.
— Фронт работ большой. Начнем с двух сторон, — сразу распорядился бригадир. — Одна бригада в кабинете, другие здесь. Есть еще помещения?
Кто он вообще такой и откуда взялся в их глуши? Зачем вложил столько денег в неприбыльное, гиблое дело? Неужели она того стоит?
— Веня! — она отступила, но он поймал ее за талию и вжал в свое тело.
Ее тело от настойчивых прямолинейных ласк снова взмокло и изнывало, предвкушая. Она всегда немного стеснялась своей гиперреакции на секс. Всегда стонала так громко, что уши закладывало, всегда выгибалась и дрожала от проникновения так страстно, что приходилось сдерживаться. Никто не говорил ей, что это нормально, никто из ее мужчин не хвалил и не поощрял ее.
— Библиотека спросом не пользуется? — грустно улыбнулся Веня.
Она выгнулась, еще сильнее раздвигая бедра, позволяя пальцам проникнуть в киску. Двойное трение возносило к небесам, заставляя кричать от наслаждения.
Всему происходящему должно быть объяснение. Это не государство и не чиновники. Она была у всех. И все делали страшные глаза, когда она заикалась о том, чтобы занавесить окна. Прорва денег! Уйма денег! Откуда в бюджете такие деньжища! Отвечали они ей, как один.
— Там бригада приехала! Жалюзи будут устанавливать!
— Доброе. Я должна вас поблагодарить… за этот жест…
— Точно, мать, сегодня. Чуть намусорим, не серчай, хорошо?
— Тебе понравился дом?
— Я бы ее не выбрал, если бы ты осталась. Я был с ней, но думал только о тебе…
— Очень, — призналась Ева.
— Вообще-то нет, за домом закреплена женщина, но убирается она, видимо, не везде. Халтурит и убирается только в комнате, отведенной под офис. Мне сказали, что тут везде должно быть чисто. Я не готовился… Я надеялся, но… Ты слишком часто от меня сбегала.