Когда невозможно изменить свою жизнь так, как хочется, надо просто жить. И находить радость в малом. Наверно, уже никогда мне не встретить свою семью. Наш разговор с Матвеем на эту тему давным-давно забыт. Ну, и что тут поделать? Буду жить одним днём и радоваться тому, что сегодня даёт мне Бог.
– Тогда именно я попросила его помочь вам.
В моих ушах это прозвучало не как оправдание моих поступков, а как желание выбелить себя. В сердце кольнуло.
Я уткнулась лицом в подушку, натянула на голову одеяло.
– Я не понимаю, почему вы ругаетесь? Я – просто посетитель.
Я молчала, тревожно наблюдая за мужем.
– Все хорошо, Матвей, – ответила я и занялась чем-то, чтобы не встретиться с ним взглядом.
Может, от того, что мы теперь жили отдельно, без соседей, я успокоилась и почувствовала в своей душе умиротворение. В принципе, жаловаться мне было особе не на что.
«Он не знает, чей это дом», – с облегчением в душе сделала я вывод.
Когда закончился рабочий день, я отправилась искать тетю Мотю. Но ее нигде не было.
– А дети у вас есть?
«Как хочется поплакаться кому-то в жилетку, сбросить с сердца камень, который мешает дышать легко и свободно… Но это невозможно… Время такое, что лучше помалкивать и никому не доверять. А родных мои жалобы только еще больше расстроят, ведь им тоже непросто…
И работа в библиотеке мне понравилась. Я настояла на том, чтобы мы не выбросили ни одной книги. «Когда-нибудь, возможно, – объясняла я Матвею, – писатели, которых Страна Советов сейчас не признает, позднее будут изучаться. Поэтому мы не можем выбрасывать книги, ценность которых нельзя оценить сегодня». Матвей не смог меня переспорить, и это спасло жизнь книгам. Мы перенесли их на чердак и оставили там до лучших времен.
Он зашёл в библиотеку. Дверь не придержал, и она за ним громко хлопнула. Я вздрогнула от этого звука, как от выстрела.
Ох, как давно я не писала в свой дневник! Как много, с одной стороны, поменялось в моей жизни. А с другой, я все там же и с тем же.
Конечно же, я обрадовалась. Но не очень сильно. Просто верилось с трудом, что от тех злыдней, которые превратили Россию в руины, можно ожидать чего-то доброго.
– Нет. Все прошло… Просто он – человек из прошлой жизни. И я была рада его видеть, – соврала я, не глядя на мужа.
Я обрадовалась. Ведь моя мама – тоже Лена. Буду смотреть на дочку и вспоминать маму.
На этом звонки пришлось закончить. Я успокоила себя тем, что завтра утром и Рома, и дядя Ваня все равно узнают, что работница музея Арсения Ромашкина уехала в служебную командировку… Так что переживать насчет этого не стоит. Если им надо, любой из них всегда может отпроситься с работы на час. Даже Ромка. Ну, например, притвориться, что живот заболел, и побежать в аптеку…