– Здесь пока еще никто не поселился. Если поспешим, будем первыми. Но ключ мне уже выдали. Так что, пойдем, посмотрим?
Лучше по порядку.
Конечно же, он знал о моей слабости, что врать я не умею, особенно, если смотрю на человека.
– Саша, у тебе ничего не случилось?
– Алеша, как вам удалось выжить? Честно говоря, я думала: вы давно оставили Полянск и уехали куда-то.
А сейчас, уже повзрослевшая, осознавала, что просто обязана держать над собой контроль.
– Не знаешь, Рома, Матрена Ивановна еще в музее?
– Нет, не очень… Это произошло случайно… Он зашел в библиотеку и узнал меня…
«Зайду еще как-нибудь» случилось уже на следующий день. И потом Алексей зачастил: появлялся каждый день в библиотеке, объясняя это тем, что ему по пути на работу.
Матвей был без сомнения хорошим мужем и отцом. И характер его мне нравился: никогда не закричит, не упрекнет в чем-то. Пока мы жили в «муравейнике» с бывшим названием «Гимназия-приют», я насмотрелась на в семьях рабочих: страсти на фоне драк и пьянок были обычным явлением. А у нас царили мир и тишина. Спорить было не о чем, потому что практически Матвей всегда со мной соглашался. Он не препятствовал моим частым походам к родственникам, и по возможности, сам сопровождал меня. А если не мог, находил солдатика быть моим компаньоном.
Хотя нет. В моей жизни появился еще один человечек. Это – моя доченька Елеся, Еленка, Еленушка. Ей уже больше двух лет. Все свободное время – я с ней. Она – свет в окошке для меня, ясное солнышко в трудные дни, милый журчащий ручеек, который не дает замерзнуть душой в этом ужасном мире.
Мысль о ребенке согревает меня. Но я пока ничего не говорю Матвею. Пусть хоть какое-то время это побудет только моей тайной.
– Не понимаю…, - опять повторил Алексей и нахмурился. – Что вы имеете в виду?
Потом в глазах его мелькнул страх:
Так редко бывали изменения в нашей жизни. Но однажды произошло невероятное!
Похоже, он сразу понял, кто такой Матвей.
Я подошла к одной из картин и обмерла: это был автопортрет хозяина дома – Алексея. На меня смотрели его глаза цвета гречишного меда, а знакомая до боли улыбка задевала самые сокровенные струны души. Неужели я до сих пор люблю его? Неужели эти страшные последние годы жизни не убили во мне чувство к нему?
– Он вас уже один раз спас. Он не сделает это снова, если узнает, что мы с вами встречаемся.
– Я?! В библиотеке?!
– Да… Тебе не хочется?
Я осторожно зашла в квартиру. Было тихо. Вроде бы все как прежде: вещи на своих местах, не чувствуется чужого запаха… Я на цыпочках прошла в зал.
У меня будет второй ребенок.