Он медленно взял мою руку в свою и, поднеся ее к губам, поцеловал сквозь старенькую потертую варежку, чем страшно смутил меня. Заметил это и постарался успокоить:
В дверь громко застучали. Так как мы все еще стояли на пороге, Матвею понадобилось лишь протянуть руку, чтобы толкнуть ее. А также он отпустил меня.
Я подавила вздох. Вдруг вспомнилось, как я ехала к тете прошлой осенью в поезде и думала о своей взрослости. А теперь что же? Теперь я уже как старуха: все перевидала, все испытала. И страх, и ужас смерти, и голод, и холод. А сейчас еще и полную потерю стыда?
– Я-то думала: пойду завтра, еще раз схожу в местное управление. Слышала: туда прибыл полковник Стариков. Мы с ним знакомы с юности. Думала: вдруг он нам поможет? Но вот, видите, как обернулось. После этого случая с Антоном, опасаюсь, что со мной и разговаривать не захотят.
– Нет, Сашенька, конечно, – остановился он и перевел дыхание. – Но я же говорил тебе, что не сейчас.
– Да, – протянул голос Антона, и я остро почувствовала, как ему тяжело сейчас. Как будто камень лежит на душе моего бывшего жениха.
Дошла до дома Алексея. Здание казалось необитаемым. Темнели зашторенные окна, на воротах висел замок.
– Ну, прогуляйтесь, – благосклонно согласилась тётя. – Когда она с тобой, я спокойна.
– Тетя! Гертруда! – зашептала я. – Я кое-что знаю. Только тихо! Идите ко мне поближе.
…Утром город был захвачен красными…
– И год рождения напиши, и место рождения… Теперь вы, сударыня…
Я вскинула глаза на Матвея. Он подмигнул понимающе.
А вдруг Матвей обманул меня? И совсем не собирается мне помогать. И вообще, все переменится, когда он проснется: его обещания, его отношение ко мне, всё!
– Я не хочуууу! А как же мои чувства, тетя?
Пожалуй, промолчу пока…
После ее слов я тихонечко заплакала. Матвей, который уже засиял как начищенный чайник от приветливых тетиных слов, тревожно взглянул на меня. А тетя шепотом, стараясь, чтобы я не услышала, отгородила ладошкой свой рот и пояснила ему причину моих слез:
Где же сейчас моя несбывшаяся любовь, я не знала, а тот, которому была нужна, исчез. Даже в школу вечерами перестал ходить. Хотя одни мы с тётей домой не возвращались: нас всегда сопровождал кто-нибудь из мужчин-учеников. Уверена, без Матвея здесь не обошлось… Ишь, обиделся, а все равно беспокоится…
– Ну, что вы такое говорите, Антон? – возмутилась тетя.
– Так вышло, – и в горле отчаянно запершило.
Тетя в один из вечеров прямо спросила меня:
Я неопределенно пожала плечами, потом подумала: он не поймет, что я хотела сказать молчаливым движением, поэтому поспешила пояснить: