– Мэтр, вы с таким подходом к воспитанию дочери рискуете и не дождаться внуков, – мягко заметила мне Лиена, до сих пор с опаской косящаяся на продемонстрировавшую свои наклонности демоницу после той сцены в ванной комнате. Причем ко мне, вроде бы считающемуся куда более опасным существом, она никаких лишних эмоций не испытывала, видимо, классифицировав как обычного могущественного колдуна, способного сделать много разных неприятных вещей, но более-менее вменяемого.
– Их всех вытащить нужно, – вздохнул я, уже понимая, что отсидеться в подземелье не получится. – Джулия, ступай наверх, ты ведь сможешь определить по запаху, они это или не они? Если совпадут целых два признака, то никаких сомнений уж точно не останется.
– Посмотрите на это с другой стороны, леди, – предложил ей я. – Если кто-то выживет в такой грызне и не свихнется при этом, оставшись относительно в здравом уме и твердой памяти, то точно станет выдающейся личностью. Правда, возможно, весьма непритязательной, вроде меня, ибо, когда вокруг не летают боевые заклинания и не бродят хищные чудовища, способные проглотить человека целиком и пойти за добавкой, это уже большое счастье. Так! Джулия! А ну быстро упала с потолка и подошла ко мне! Это приказ!
– Еще какой, – буркнул я в спину своей названой дочурке, остро сожалея о том, что не назвал ее тогда в замке какой-нибудь дальней родственницей типа кузины. В том, что на поверхности расположилась целая армия, все же было одно преимущество. Колдовать можно было практически не таясь, слой земли и громадное количество людей и нелюдей, у многих из которых были артефакты или, на худой конец, какие-нибудь амулеты, вносили столько помех, что отследить нас здесь даже с божественной помощью было проблематично. – И вообще, чего ты на поверхность шастаешь каждые полчаса? Хахаля себе наконец-то нашла? И как зовут несчастного, который еще не знает о том, какое чудовище положило на него глаз?
– Во-первых, метаться рано, – вздохнул я. Идей не было. Абсолютно. Черт, как назло, при себе и ценностей никаких особых нет, чтобы можно было в бега податься.
– Вот была бы ты моей ученицей, выпорол бы по первое число, – совсем недипломатично поведал я волшебнице-самоучке, явно испытывающей какую-то нездоровую тягу к темным искусствам. – По первое число следующего месяца, с редкими перерывами на регенерацию и прием пищи, ибо спать после такой экзекуции просто физически невозможно. Запомни, девочка, предавать своих, какими бы они ни были, – самое гнусное дело. Умереть с честью, как последний осел, и то лучше! А тех, кто первым делом хватается за жертвенный нож, идя по самому легкому из доступных путей, настоящим волшебникам самим сжигать надо, причем желательно превентивно, чтобы породу не портили!