– Они всё равно выстрели, Танечка! Дождись лучше, пока они уйдут. Ты всё равно ничего не поменяешь.
И Таня послушала её, хотя никакой разницы она уже не видела. Спустя пару минут раздались звуки проезжающей мимо машины. Девочки сразу поняли, что находятся на озере сами. Быстрыми шагами Таня выбежала из-за чёртового дерева и пустилась к Эриху. Она винила себя за то, что не вышла к нему раньше и молилась лишь о том, чтобы он был жив. Шура тоже выскочила и побежала вслед за подругой. Подойдя ближе, она впервые увидела возлюбленного Тани, жаль только первая встреча была такой ужасной.
– Осмотри его друга! Может ещё можно что-нибудь сделать.
– Хорошо!
И Шура принялась рыться в своей сумке, чтобы найти хоть что-то полезное, а Таня тем временем упала на колени рядом с Эрихом и принялась его тормошить.
– Эрих, любимый! Очнись пожалуйста. Это же я! Ну посмотри на меня, я умоляю!
Слёзы градом катились из её глаз. Она со всей силы тормошила своего солдата. На его груди была глубокая рана, из которой вытекала кровь, но сердце его ещё билось. Шура же, осмотрев Йохана пришла к выводу, что его смерть наступила мгновенно. Она посмотрела на мёртвое тело светловолосого парня и ей стало безумно его жаль. Таня продолжала трясти Эриха и кричать во всю мощь. Он сделал неглубокий тяжёлый вздох и наполовину приоткрыл глаза. Увидев свою самую любимую медсестру, свою самую родную душу, ощутив её дыхание на своей щеке, Эрих улыбнулся. Таня схватила его голову одной рукой, а второй стала вытирать слёзы. Её слёзы стали течь сквозь улыбку, которую она уже не могла убрать. Она смеялась и плакала одновременно, сама, не понимая, что с ней происходит.
– Родной мой! Очнулся! Не бойся, я рядом.
– Танечка, ты здесь или мне это кажется? Прости меня, за всё. Прости за то, что из-за меня тебе пришлось нелегко в своей дружине. Я ужасный человек. Я солдат, на которого возлагали большие надежды, а я так и не смог их оправдать. Я ненавижу себя за то, что меня с позором пытались расстрелять. Я жалею о многом, чего не успел сделать, но об одном я не буду жалеть никогда. Ты всегда будешь самым дорогим, что у меня есть. Эта война отняла у меня многое, но подарила мне тебя! Если бы я вернул назад нашу первую встречу, я бы сделал всё то же самое. Я люблю тебя!
Слегка открывая свой рот и еле-еле шевеля пальцами, Эрих коснулся Таниной щеки и его глаза становились всё туманнее и туманнее. Таня продолжала плакать, ведь лирическая речь ещё больше её растрогала.
– Я тоже люблю тебя, Эрих! Ты самое лучшее, что у меня когда-либо было, только не умирай, пожалуйста!