5 ноября, среда. Уэйджер. Этой ночью мне впервые было довольно холодно. Бушевала пурга, и нас поэтому не подняли.
В понедельник из-за пурги мы бездельничали, и это было приятно, так как предыдущая неделя была очень напряженной. Но сегодняшний день заставляет меня подумать о том, что мне вчера сказал Фредди. Он, конечно, пытается сохранить свой обычный оптимизм и все же полагает, что в лучшем случае мы будем двигаться со скоростью в шестнадцать километров в те дни, когда вообще двигаться окажется возможным, и что из каждых двух дней один, вероятно, придется стоять на месте. От Большого флага, до которого теперь осталось лишь два-три километра, до станции "Ледниковый щит" 180 километров, иначе говоря, нам потребуется еще двадцать два дня, чтобы до нее добраться. Поистине безумие завозить продовольствие и радио для станции в ноябре. Теперь я рад, что ответственность за это задание лежит на Фредди, а не на мне.
Чепмен. Надо дать себе отчет в нашем положении. За одиннадцать дней мы сделали 16 километров. Несомненно, мы можем надеяться двигаться лишь один день из каждых двух, и поэтому нашим пределом явится 11 километров в день. Погода, вероятно, будет ухудшаться по мере того, как зима начнет вступать в свои права. Мы должны ожидать, что морозы усилятся на 15-20°, а дни быстро становятся короче; очень скоро будет светло только в течение нескольких часов. Собаки уже обнаруживают признаки изнурения.
Очевидно, кому-то из участников партии придется вернуться. Но кому и скольким? Если мы рассчитываем на самолет, то радиостанция - и Лемон для работы на ней - должны двигаться дальше. Пока что мы имели всего один летный день из десяти, но положение может измениться, когда море совершенно замерзнет. Сегодня мы начали новый рационный ящик и были горько разочарованы: шоколад - единственная вещь, скрашивающая жизнь во время такого путешествия, оказался кем-то вынут.
Уэйджер. 7 ч. веч. Я решил в моем личном дневнике, во всяком случае теперь, отмечая события под той датой, когда они произошли, ставить в конце дату, когда они были записаны. Стев неуклонно заносит в свой дневник все случившееся за день в гот же вечер; это тот идеал, которого и мне хотелось бы достигнуть.
Курто. Около 3 ч. дня вышел покормить собак. Ветер бешеный. Смог идти против него, только отвернувшись. Большинство собак было засыпано снегом, и наружу торчали лишь их носы. Некоторые, казалось, не хотели даже пеммикана.
Уэйджер. Мы приносим две кастрюли снега, кипятим его и в том или ином виде выпиваем. Бoьшая часть поглощенной жидкости покидает нас с дыханием, оседающим на спальных мешках около рта или на стенках палатки над нами, откуда она падает на нас в виде снега, стряхиваемого порывами ветра. Если примус зажжен, то до того уровня, на котором он находится, почти весь иней выше на стенах тает. Чтобы понизить этот уровень, мы ставим примус не на рационный ящик, а на пол.