Отъезд в Германию прошёл довольно буднично, даже Антония не скандалила. Из-за беременности, нового статуса, или постоянного присутствия рядом с Германиком Октавии, не суть важно, но она себя сдерживала. Мир в семье был восстановлен. До свидания, мама. Ты меня любишь, Германик? Очень, мама! Надеюсь, ты родишь мне братика. Обоз Агриппы на этот раз был огромен, вывозили много оборудования с тибрского острова, подготовленных специалистов с семьями, и огромные кучи их барахла. Обоз был настолько огромен, что казалось растянется на всю дорогу, когда первые повозки подойдут к Одеру, последние только будут выезжать из Рима. Дорога грозила растянуться месяца на полтора, Германик окинул взглядом начало обоза, и с надеждой спросил Агриппу.
— Может, лучше конными пойдём? Столько времени терять…
— По моему, это прекрасные новости, Агриппа. Так, я могу обещать своим орлам?
Сыновей и правда хватало, старшим уже по тринадцать, можно обручать.
— Скажи мне, центурион, ты умеешь строить корабли?
Децим Пилат был согласен. Он был потрясён и шокирован, породниться с Легатом, так он всегда называл Агриппу наедине, он даже не мечтал. Непроизвольно у него выкатилась слезинка.
Агриппа кивнул. Наградим, не вопрос. Вожделенными меценатками. Даже не ловко как-то, обесценивается сам смысл награды.
Максим понимающе кивнул, с понятием секретности, в римской армии были уже отлично знакомы.
Максим отмахнулся.
— Как думаешь, нашим ребятам в богах заплатят?
— Нет, вождь, твои воины в легион не годятся. Ты их лучше в гладиаторы продай, там такие ценятся. Их уже не переучить, давай набирать новых. Лишь бы здоровые и послушные были, остальному я их научу.
Публий Квинтиллий Вар, проводив научно-производственные кадры Партии в Марцеллу-Германику, сам, однако, отправился совсем в другую сторону. Со специально подготовленной когортой Четвёртого Македонского и всей наличной артиллерией, из ста шестидесяти казназарядных бронзовых пушек, он сел в Остии на корабли и отправился на восток. Были у него с собой новые ракеты, гигиновы воспитанники обещали, что будет гореть даже камень. Ещё мины, для проделывания брешей в Иерусалимских стенах, и мины поменьше, для завала выходов из катакомб. Многое Вар и сам ещё не пробовал, лишь читал инструкции. Напросились с ним, подружившиеся, Маробод и Гай Випсаниан, успевшие уже стать неплохими артиллеристами-ракетчиками, Друз их отпустил, и даже посетовал, что сам не сможет поучаствовать.