— Твоя зверушка еще жива? — вдруг спросил Миэлд, — мы могли бы его обменять…
— Что с ним? — выдохнул Уннар.
Уннар кивнул, и она отняла свою руку от его груди.
— Я должен помочь найти Ан-далемм, — сказал он и, видимо, сказал вслух, потому что сухой и холодный голос из темноты поинтересовался:
— Лисса, — негромко произнес Миэлд с непонятной тоской в голосе, — все эти годы я терпеливо ждал тебя, и твоим ответом всегда было «нет». Теперь ты приводишь в дом первого встречного примитива и отказываешься его отдать в обмен на нашего разведчика. Что я должен думать? Ты с ним спишь?
— Мы все чем-то рискуем, — заметила Лисса, — но если его местоположение известно, то его можно спасти. Легенды на нашей стороне, не так ли?
— Ты, видимо, благородный дурак, — процедила она, — скажи, что ты сейчас чувствуешь? Дышишь свободно?
— Ты меня убьешь после того, как мы найдем твою дочь?
— Он еще жив? Ты уверяла, что собственноручно вынешь из него все внутренности и заставишь их сожрать.
«Меня зовут Тана Альен. Тана. Альен».
Она повторяла это раз за разом, спасительный обрывок воспоминаний, путеводная нить к тому, что было раньше, и что должно было удержать на грани и не дать сойти с ума.
* * *
* * *
* * *
— Да, — он горько рассмеялся, — я знал его, Тана! Уннар-заш был моим кровным братом. Моим старшим братом. Моим любимым братом, которого терпеть не мог наш нынешний владыка Зу-Ханн!
Было во всем этом что-то неправильное, иррациональное. Ведь… нельзя так? Нельзя полюбить того, кто тебя купил как вещь и попользовался твоим телом?
Тана едва не рассмеялась вслух, но взяла себя в руки и, напустив на себя скорбный вид, прошептала:
— Здесь нельзя, уважаемый. Не бойся, не убежит.
«Любопытно, куда подался Дей-шан?» — сонно размышляла Тана. Голова этого человека, насаженная на пику, никуда не делась из ее планов; нужно было только немного выждать, еще чуть-чуть…
— Дей-шан! Твоя смерть будет ужасна! Запомни!..
Ее вытерли кусками холстины, ссадины и синяки смазали едко пахнущей мазью, волосы причесали широким гребнем.
Проснулась к вечеру, и Мер-даланн все еще был с ней.
Ну вот.
— Вижу, — протянул задумчиво Сей-шан, — а она, часом, не беременна ли? А то ведь тонкие мрут как мухи в родах.
Сей-шан, если и удивился, виду не подал. Передернул слабыми плечами.
— Что ж, милочка, таковы законы Великой Степи. Выживает тот, кто сильнее или хитрее. Была бы ты послушной, не было бы таких синяков.
— Как твое имя, женщина?
— Раздевайся, — приказал тот.
— Думаю, что достоин, — на губах Мер-даланна появилась тонкая улыбка, — и, смею надеяться, ты очень быстро это поймешь.