— Я не буду вашим рабом, — поражаясь собственному спокойствию, произнес Рион, — я больше не буду ни вашим, ни чьим-либо еще рабом.
Несколько секунд ничего не происходило, а затем откуда-то сверху… В первое мгновение Риону показалось, что на них обрушилась каменная лавина и свет померк: огромное, покрытое глянцевой черной броней чудовище тяжело рухнуло на край площадки, вцепилось страшными когтями в ее край, вниз посыпались мелкие камни. Рион понял, что тут его мыслительные способности начинают изрядно буксовать — он встретился взглядом с драконом… И невольно опустил глаза, потому что смотреть в раскаленные уголья мифического и как бы несуществующего монстра оказалось невыносимо.
Ним, словно очнувшись от тяжкного сна, тряхнул вихрастой головой.
— И не нужно, — Рион горько усмехнулся, — когда удирали из Пангеи, моя добрая хозяйка… сделала меня-таки нормальным. Просто влезла в голову и исправила то, что было неправильным.
А от входа в пещеру к ним уже бежали люди. Мужчины, несколько женщин и даже дети — Рион мимолетом подумал о том, как они здесь вообще выживают — и не только выживают, но и благополучно размножаются. После Пангеи подобные условия трудно было считать пригодными к существованию человека — но нет же, существовали, да еще и не выглядели умирающими или изможденными. Ним легонько подтолкнул его в спину, намекая на необходимость идти, и Рион побрел вперед, стараясь хотя бы выглядеть уверенно в глазах этих странных людей, которые, в свою очередь, были настроены отнюдь не дружелюбно. Мимо виска просвистел брошенный кем-то из детей камень, Рион успел отшатнуться, Ним гаркнул во всю силу легких — детвора порскнула в разные стороны как мыши при виде кота.
Рион прикрыл связанными руками голову — так, на всякий случай — и осторожно огляделся, насколько это позволяла поза.
«Значит, меня уже осмотрели», — Рион мысленно усмехнулся, — «а я спал в это время».
— Трусы! — вдруг завопил Ним, — дайте оружие!
Ним поднял на него покрасневшие глаза — парень успел всплакнуть, сидя в своем углу.
— Я могу починить ваше освещение, — вставил слово Рион.
— Я хочу освободить руки.
— Не будь идиотом, — огрызнулся Рион, — я боюсь, что эта «тонкая», как ты ее назвал, даже не знает, что делать с мужиком. Она — неживая. И я бы советовал… верить мне. Хотя бы поначалу.
В зале старейшин было также светло. Развешанные по стенам гирлянды освещали трех седых старцев, сидящих на волчьих шкурах. Один из них был совершенно слеп и даже не повернулся к вошедшим. Двое других склонились над большим глиняным блюдом, на котором покоился вареный баран.