Этого должно хватить. Надо срочно возвращаться. Я бегом вернулся к капсуле, шлепнулся в нее с размаху и торопливо вдавил кнопку на пульте управления. Колонны выросли вокруг меня, словно мрачный безжизненный лес.
— Алиса!
Тишина в ответ. Только эхо от моего крика, побродив между колонн, затерялось где-то в темноте под сводами.
Какого черта? Что-то лежало у моих ног. Я наклонился и поднял гладкий прозрачный камень. Последнее воспоминание. Значит, Алиса так и не подобрала его. Где же она? Мной овладела ноющая тревога.
— Алиса!
Я пробежал вдоль разлома, и, так и не дойдя до стены, вновь оказался там же, откуда начинал путь. Значит, пространство собора закольцовано. Может быть, Алиса решила подождать меня у того тихого озера? Эта мысль показалась мне разумной, и тревога чуть отступила. Я со всех ног побежал к двери, сквозь которую мы попали в этот каменный лес. Колонны мелькали справа и слева от меня. Прыгая через три ступеньки, я одолел бесконечную лестницу и, наконец, выбрался к озеру.
— Алиса!
Лепестки, словно хлопья снега, продолжали кружиться в воздухе и медленно ложились на тихую гладь озера. Вокруг стояла безмятежная тишина. Я почувствовал, как тревога вцепляется мне в горло еще сильнее, чем прежде.
Не знаю, сколько времени я потратил на метания по всем пещерам, которые мы прошли, по лесу, я даже вернулся в город, на площадь, где впервые увидел ее, зашел в тупик, где она вывела меня из себя. Я искал везде. Каждые десять минут я, как одержимый, разворачивал карту в надежде, что на ней вновь появится точка, отмеченная синим флажком. Карта была пуста.
Наконец, я тяжело опустился на землю у городской стены. Алисы нигде не было. Словно ее не существовало вообще. Единственное, что осталось от нее — прозрачный камень, воспоминание, которое так и не успело вернуться к ней. Игра была теперь бесполезна.
— Выход.
Окружающий мир потух и растворился в белом сиянии станционного освещения. Не чувствуя себя, я выбрался из капсулы и застыл, словно бы переваривая все, что случилось со мной, начиная с балаганных похорон отца.
— Тварь… — прошептал я, словно в оцепенении. Я чувствовал, как меня медленно наполняет искрящая злоба.
— Поганая тварь! — заорал я и со всего маху ударил кулаком по гладкому корпусу капсулы. Конечно, корпусу ничего не сделалось — разве что белая глянцевая поверхность испачкалась красными разводами.
— Вы можете себе навредить. Пожалуйста, сосредоточьтесь на своем дыхании.
— Заткнись! — заорал в ответ я, и еще раз саданул кулаком по капсуле, украшая ее еще одним красным разводом, — Это все из-за тебя! Поганая тварь!