— Пожалуйста, проследуйте за моим помощником. Вам необходимо срочно покинуть опасную зону. Вы подвергаете смертельной опасности существование человеческого рода, — голос перебивался помехами.
Мне не хватало воздуха. Горло вдруг сдавило так, что стало трудно дышать, и каждый выдох или вдох проходил сквозь него, как наждак. Я ухватился за горло, прислонился к стене, делая отчаянные попытки втянуть в себя хоть немного воздуха. В этот момент мне стало по-настоящему страшно. Все это время, пока я бегал от санитара, надеясь вырваться наверх, я рисковал оказаться запертым в этом жутком отсеке сто пять, но теперь я рисковал жизнью. Я еще никогда даже близко не сталкивался ни с чем подобным. Меня охватила паника. Сердце стучало, как бешенное, норовя пробить грудную клетку. Вдохи и выдохи давались мне уже едва-едва, легкие горели от нехватки воздуха и от надрывных усилий заполучить еще хоть каплю его. Никогда не думал, что удушье — это так жутко.
«Беги к санитару!» — визжал кто-то в моем мозгу. На заднем плане звучал искаженный помехами голос станционного врача:
— Вы подвергаете смертельной опасности существование…
Теперь я ей верил. Мне нужно было пройти всего десять шагов — и санитар вытащит меня отсюда. Может, сделает какой-то укол, чтобы эта пытка закончилась. Увезет меня обратно, вниз, к воздуху, которым можно дышать.
Я не двинулся с места. Он увезет меня — и тогда я уже не выберусь. Станционный врач закроет все лазейки, навсегда. Я никогда больше не увижу Алису. Эта мысль ошпарила меня. Я попятился от санитара, судорожно пытаясь вдохнуть. Нет, лучше подохнуть, пытаясь. Я попятился еще, пошатнулся, оперся рукой о какую-то боковую дверь, моя ладонь заскользила по ее гладкой поверхности и свезла в сторону пломбу. Дверь заскользила в сторону под моей рукой, и я ввалился в темное помещение, силясь втянуть хоть каплю воздуха в горящие легкие. Горло сжалось окончательно, и я упал на колени, царапая шею, бессмысленно хлопая открытым ртом. Воздуха больше не было.
Сейчас я умру — подумалось мне. Если бы я мог кричать, я бы, наверное, орал от ужаса во все горло, но теперь я был нем. Спасительная темнота начала заволакивать мои глаза, или это просто дверь за мной автоматически закрылась? В ушах оглушительно, как набат, стучала кровь. Как больно, как тяжело, и как долго все это длится… Внизу, дома неуклюжие помощники станционного врача делали мне обезболивающий укол едва ли не из-за порезанного пальца или ушибленной коленки. Так что я даже не знал, что что-то подобное может существовать. Мои легкие, кажется, рвались на куски.