— Теперь, когда старший кадет Алмази закончил утверждать свой авторитет, — улыбаясь, произнесла Квистис. — Я хочу пожелать вам всем удачи.
Зелл подавил смешок, за что удосужился ненавидящего взгляда командира.
По-моему они хотят, чтобы я провалился на этом экзамене. Да и вообще, это какой-то заговор. Сначала отсрочивали моё назначение из-за Хранителя, теперь отправляют не просто в плохо слаженную команду, а в группу, где каждый из её участников терпеть друг друга не мог. Ну почти каждый.
Квистис смерила Сейфера насмешливым взглядом. Сиид, стоявший рядом, неодобрительно покачал головой.
— Началось, — тихо произнёс Зелл. — Я немного нервничаю.
— Группа «Д», — взяла слово Квистис, подходя к нам ближе. За ней подошёл один из морских пехотинцев и один сиид, ростом с Сейфера. — Ваш командир — Сейфер Алмази, рабочее имя…
— Эс, — Сейфер повернулся ко мне. — У нас есть незавершённое дело, я не забыл. Предлагаю пока забыть о нём, идёт? Не на работе.
Я внимательно посмотрел на Сейфера. Тот, сдвинув брови, ждал.
— Сейфер, — серьёзным угрожающим тоном произнёс Динхт. — Когда вернёмся, может выйдем раз на раз, а?
— Скволл, идём. Мы скоро будем на месте.
— Прошу прощения, — оживился офицер. — Но это маловероятно.
Я невольно поёжился, за что заслужил насмешливый взгляд от нашего командира. Вот уж точно кого никак не заботят предстоящие испытания. Банальная обыденность, не более.
Не хотелось признаваться даже самому себе, но и я ощущал некое беспокойство. Это мой первый настоящий бой. Не считая тренировочных поединков с тем же Сейфером, мне не приходилось обнажать клинок против людей. У меня достаточный опыт сражений, но всё — с тварями, а это совсем другое. Лунные чудовища просты и легко читаемы. Ими движет неутолимая жажда убийства. Голод. Что угодно, это просто дикие агрессивные животные. С людьми всё иначе. Я даже мелкую преступность в Баламбе не особо гонял. Хотелось верить, что на этом полевом экзамене я справлюсь и рука моя не дрогнет. А ещё — что я не войду во вкус. Язык боли и страданий — не тот диалект, на котором я хотел бы говорить. Язык боли и страданий…
Малые десантные корабли, находящиеся в док-камере, были катерами на воздушной подушке, оснащёнными пулемётами крупного калибра на носовой части. На борту нашего, помимо нескольких морских пехотинцев, находились сииды, в их числе была и Ксу. Оставшуюся большую часть составляли кадеты. Зелл и Сейфер прилагались.
Сейфер одобрительно хмыкнул. Наше судно начало набирать скорость.
— Приношу свои извинения, — офицер опять сделал лёгкий кивок. Его можно было лишь пожалеть: отчитали как маленького несмышлёныша, на глазах рядового состава, пусть и не его личного. Вот так-то, господин офицер, а мы с ними, с деканами, каждый день контактируем. Против нашей воли.