— Домой, куда же еще.
— Я отследил твой телефон. Увидел, что ты была у Лилии. Потом решил проверить и ее местонахождение. Когда ты вдруг стала уезжать из клуба, я подумал, что…
В комнате находилось четверо мужчин. Двое стояли у противоположной стены и были мне незнакомы, зато других я знала слишком хорошо.
Влад откинул дубинку в сторону и приблизился ко мне. Кивнул, и меня тут же отпустили. В его глазах читалось неприкрытое безумие. Красивое лицо исказилось от жуткого гнева. Он тоже повысил голос и заорал:
Тихо прикрыла за собой дверь, задержав дыхание и не понимая, почему я сбегаю подобным образом. Мне нужно было собраться с мыслями и сделать это как можно дальше от Влада.
Наконец-то мужчина нарушил тишину:
Влад обернулся, заметил меня и выругался:
— И куда это ты собираешься?
Спустя время я пойму, что моей самой главной ошибкой было то, что я не рассказала Владу правду. Позволяла верить в мою «ночную работу» и этим сводила его с ума. Но я была слишком обижена, расстроена и безжалостна. Не только я причинила ему боль, но и он мне. Однажды он не захотел меня выслушать, теперь же я не была готова открыто с ним говорить.
В голове постоянно всплывали наши счастливые воспоминания из прошлого. Его чудесная улыбка, объятия, в которых я чувствовала себя комфортнее всего, его любовь и доброта. Куда же это все исчезло?
Мне нисколько не было жалка этого ублюдка, он заслужил, но я не хотела, чтобы Влад становился убийцей. Он ведь не такой. Так ведь? Это не он. Настолько всепоглощающая ярость не может исходить от мужчины, которого я привыкла любить. Сейчас я до жути боялась, но не смогла просто взять и уйти. Иначе от Дэвида точно останется сплошное месиво.
Влад взял меня за руку и вывел из помещения. Мы вернулись в комнату, где я проснулась. Пока мы шли, я постоянно и совершенно неосознанно смотрела на капли крови, которые впитались в его белоснежную футболку и оттого еще сильнее выделялись. Они были даже на его шее. Зато черные перчатки остались в идеальном состоянии.
— Можешь думать обо мне все, что тебе угодно, но смей втаптывать меня в грязь. Если я говорю «нет», это значит «нет», понятно? Или ты хочешь уподобиться Дэвиду, которому было плевать на мое сопротивление? Так давай, вперед! Заломи мне руки, ударь. У тебя же это прекрасно получается.
Он сделал шаг. Еще один. Загонял меня в ловушку и откровенно насмехался. Почему хотя бы сейчас он не может забыть о своей ненависти? Ему нужно постоянно унижать меня?
— Если ты сейчас его убьешь, я тебя никогда не прощу.
Дэвид, связанный по рукам и ногам, сидел на стуле. После очередного удара он сплевывал кровь на землю и временами то кричал от боли, то смеялся, как одержимый. Повторял одну и ту же фразу: