Рой усмехнулся, закурил. Собеседник недовольно поморщился, промолчал, отстал. Видимо, обдумывал содержание будущего отчёта. Наверное, в нём будет присутствовать: «Вместе с тем, со стороны отдельных сотрудников наметилась тенденция к формированию концепций, основанных на собственных интуиции, эмоциях. При этом попытки научного осмысления происходящего отодвигаются на второй план, а то и вовсе отметаются, что не позволяет Центру проанализировать ситуацию в целом, дать хотя бы предварительное объяснение происходящему и оперативно предложить вытекающую отсюда программу действий…»
– Давай проще, Игорь, – так он ко мне никогда не обращался. – Есть у тебя предчувствие, что чемоданчики собираются… Радостно, вроде. И не можешь ты понять: сами решили или команда поступила? Сами ничего решить не могли – это же ясно. Значит команда… Но ведь ты сам этого не хочешь?
Встретил старик, этого можно было ожидать. Штучки всякие метаморфические – не впервой. Но он говорит о том, о чём знают немногие, о чём он не может знать: об Антоне, Рое, давней катастрофе… Говорит играючи, с ленцой и о том, о чём знаю только я. Балагурит, слэнгует. Гость, избранник наш ненаглядный, один из немногих прибывших и решившихся или, кто знает, уполномоченных на контакт. Как они влезают в наше сознание? Может, и влезать к нам не надо: мы сами к ним лезем на полусогнутых с душой нашей хвалёной? И делимся, добровольно делимся с ними миром своим. А у них просто имеется способность мир этот слегка ковырнуть. Пока слегка.
– Выходит всё же, что не всё вам ясно. Что означает понятие «претензия», я… мы поняли, оказавшись здесь, не сразу, по истечении времени. Претензии, противостояние… Сложно было поначалу. Я могу только… Будь я такой как вы, то говорил бы просто: уснула тайна под ледяным пологом забвенья… Получается? А пожелания… Они и так ясны. Но их недостаточно.
Доктор неожиданно щёлкнул пальцами перед лицом Роя. Густая дымка на мгновенье закрыла глаза. Рой увидел, как доктор Самоа, словно при компьютерной трансформации, превратился в огромную толстую негритянку в набедренной повязке и ветхой тряпочке, прикрывающей грудь. Послышался бой барабанов, и мужеподобная негритянка не без скабрёзного изящества, двигая в такт барабанному бою мощными бёдрами, двинулась навстречу нежелательным гостям. Публика в восторге. Раскрасневшийся выпивший юный контрактник выскочил из-за столика и попытался включиться в танец. Парню не удалось столь экзотически расслабиться – он отлетел, как пушинка, отброшенный то ли воздушной волной, то ли лёгким прикосновением огромного тела.