– Теперь – всё, – сказал Игорь. – Финита. Реверсивное сожжение – можно и так сказать. Ты это хотел знать? Теперь знаешь. Ты это хотел увидеть? Теперь – увидел. – После довольно длинной паузы он продолжил свой нервный монолог: – Девятый случай. – Опять замолчал, подумал, и добавил: – По официальной статистике.
Рой вспомнил скучную беседу с господином из Центра и решил попробовать себя в его роли.
Игорь заметил перемену в поведении. Предупредительно открыл дверцу. Рой сел.
Я не отвечаю на вопрос, тяну время и интересуюсь:
Глава 20
– Сейчас похолодает. – Помедлил и уточнил: – Температура понизится.
А этот новый, который пока воет и скоро лопотать начнёт, тоже будет уверять, что проживает он в каком-нибудь Перекатиполевске. Будет. И трудно ему будет объяснить, что в свой родной Перекатиполевск он попадёт не скоро – если вообще попадёт. Потому что попадать ему туда нельзя никогда и ни при каких обстоятельствах. И будет он обиженно лупать глазками, усиленно сморкаться, потирать виски, силясь что-то вспомнить, недоумённо пожимать плечами, изображая готовность разобраться в происходящем. И остаётся уповать при этом на терпение и доверчивость пациента. И ждать момента, когда он потребует правды, только правды, какой бы она не была.
Тишину нарушил суровый тип в спортивном костюме. Он обратился к предполагаемому Му-Му:
Рой оглянулся. Ему приветливо улыбается доктор Самоа и с демонстративным радушием указывает на пустующее место за столиком. Рой неуклюже откланялся и последовал на зов. Доктор был один. Почему же «приятели», подумал Рой, и устроившись поудобней спросил:
– Знаю, знаю… – лениво ответил водила, не меняя темпа движения. – Сначала надо бегом, затем подойти строевым и доложить…
Астус замялся, была видна внутренняя борьба. Он сжал подлокотники кресла, с тревогой посмотрел в окно и затем, видимо, решившись, тихо сказал:
Было душно, но дышать стало легче.
– Именно так.
Рой заставил себя отвлечься от обыденности, обратить мысли к тому, чего долго и трусливо избегал. Главное – улыбка и немного фривольности. Ну, предположим, надо же такому случиться, шторки задёрнулись. Чувство времени отсутствует, и потому эта категория в данном случае нас не интересует, мы её не используем в ходе нашего фантастического – пока! – превращения. Прошло мгновенье – а длиться это мгновенье может сколько угодно – и твоё сознанье или часть его просыпается. Ты осознаёшь своё я, но без всякого на то желания и согласия падаешь в рвущий душу мрак и надеешься, что чёрный колодец – это и есть обещанный туннель.