Глава 15. Сон-трава, клык и волчья шерсть
Слипшиеся от пота темно-каштановые локоны разметались по подушке. Красивое тело изогнулось навстречу желанию, а влажные губы приоткрылись, требуя поцелуя. Тот незамедлительно последовал: горячий, нетерпеливый, рваный. И следом тут же сорвался стон, заглушаемый страстным биением двух сердец.
– Торгаш не дурак и дочурку обожает. Ждёт не дождётся, когда мы её найдём и вернём ему целую-невидимую. Так что камни все у него под рукой, надо только крышку ларца открыть.
Арлина вскочила с помятой постели, скорее нырнула ногами в башмаки, поправила сбившийся в сторону пояс, сунула кольцо в кармашек, завязала растрепанные волосы лентой, перевела дыхание, тихонько приоткрыла дверь и проскользнула в длинный тёмный коридор. Шаг за шагом, на цыпочках, держась рукой за стену, девушка кралась в направлении лестницы, а там оставалось быстренько сбежать по ступенькам, и окажешься внизу. В парадные двери лучше не соваться – засовы тяжёлые. Точно громыхнут! А вот через чёрный ход, где поварята из кухни во двор бегают, само то.
– Мадам Потаж? Если бы я хотел признаться в любви кухарке, то давно бы сделал это без твоих советов.
Выпустив из рук плащ, Арлина выдохнула, осторожно высунула голову, осмотрелась, затем вылезла из-за кресла и выпрямилась. К взмокшим от волнения пальцам прилипла волчья шерсть с воротника плаща. И прилипла не просто ворсинками, а целыми клочьями, безжалостно выдранными в борьбе за шанс остаться не разоблаченной.
Опять звяканье фарфора – крышку приподняли и спустя пару ударов сердца вернули на место.
– Ваши ставки, – монотонным голосом произнёс раздавала.
– Эликсир уже готов? – девушка затаила дыхание и прижалась к спинке кресла, молясь, чтобы её никто не заметил.
– Где? – сорвалось с языка у Ланса.
– Не могу припомнить, где я её раньше видел, – еле слышно пробормотал он, но Мартан не расслышал.
Приняв все, дождался кивка Флинна и начал вскрывать. Мартан проиграл перстень.
– Ты справишься.
– Я действительно думал только о тебе, – его голос изменился, в нём не было больше неприятного старческого скрежета и вороньего карканья. – И я уже давно живу мыслями только о тебе и не могу найти повода тебе об этом сказать.
– Ох, – вырвалось у Арлины, осевшей на холодный мрамор.
– Никогда в руки не брал.
– Не впускайте Пакстона, – Арлина тряхнула головой, прогоняя странные мурашечные эмоции, захватившие её на мгновенье.