– А вот и враки. Вы волновались из-за меня, – вино дало о себе знать и окончательно развязало язык. Арлина и была бы рада его прикусить, да было уже поздно.
– Воротник зацепился за что-то внизу. Сильно не тяни – может порваться. Отнесёшь чай и проверь, что там. Головой ответишь, если хоть одна ворсинка затеряется.
– Грибо, – Эйгон тяжело дышал и с трудом говорил, – ты его пил?
Тайернак подошёл к столу, взял чайник, приподнял крышку, вдохнул запах и закашлялся.
– Благодарю, милорд, – по одной только интонации дворецкого Арлина поняла, что тот отвесил внушительный поклон. – Годы службы, иначе никак.
– Милорд, – тихо позвала девушка, оглядываясь по сторонам.
– Так чего медлить? Дни идут, а вы и мизинцем ещё до тех драгоценностей не дотронулись. Де Врисс мог уже успеть их продать сто раз.
– Насколько я осведомлён, нет. Я редкий гость в Ледяной башне, но если бы опыты были успешны, уверен, об этом уже было бы известно.
– И поменьше толкайся у кухарки – она болтлива.
– Это всё, что ты можешь сказать? – горько усмехнулся Тайернак. – Раньше ты была более красноречива.
– Поползешь, – в темноте взгляда колдуна не разглядеть, но язвительный тон не расслышать было сложно.
Отодвинутое кресло громко скрипнуло. Мартан поднялся, стряхнул просыпанный на камзол табак и направился в сторону выхода, но не сделал и пяти шагов, как резко остановился и замер на месте.
– Выглядит, как песок.
Чайник и чашку поставили на поднос. Звякнули щипцы для сахара и серебряная чайная ложечка.
– Милорд, когда вы последний раз читали пособие по этикету? Вы ворвались в тишайшую во всём замке комнату, нарушили древнейшую церемонию чаепития и не соизволили оказать мне и знака уважения, надев хотя бы камзол. И кстати, вы знаете, что с вас капает кровь на дорогой ковёр?
– Шкура его волка. Аккуратней с ней, она мне ещё пригодится.
В любой другой ситуации Арлина улыбнулась бы, но сейчас было не до смеха. Страсть, звучавшая в голосе Тайернака, была такой невероятной силы, что, совсем немного, и она прорвёт ту едва уловимую, невесомую преграду, которая ещё витает между стариком и девушкой. Ещё немного, и воздушная ночная вуаль накроет Арлину и заставит медленно осесть на пол, теряя сознание.
Арлина окинула Тайернака негодующим взглядом.
– Это всё вино, – пролепетала Арлина, обрывая внезапные признания, – ударило вам в голову.
– Вот твоё счастье. – Тайернак шагнул вперёд, развернулся, поддел колечко носком сапога, и то заскользило по гладкому мрамору прямо к дрожащим пальцам Арлины. – Блестит ярко, а на базаре Тир-Арбенина за него и ломаного гроша не дадут. Видимо, столько же стоит и любовь твоего принца.