— Я не хочу отнимать ваше время.
— Ты сам привел меня сюда.
— Хотела бы добавить пару слов как представитель корпорации «Константа», — начала она и увидела, что Максим резко оглянулся и прищурил глаза. Но он не бросился к сцене, пытаясь заткнуть ей рот, а сложил руки на груди и с любопытством склонил голову на бок. Он был в смокинге, с аккуратно зачесанными волосами, и выглядел властным и уверенным в себе. Рядом с ним стояла очень красивая женщина с роскошной гривой рыжих волос. Незнакомка шепнула ему что-то на ухо. Он ухмыльнулся.
— Фрэнки, привет. Ты в своем уме?!
— Слушай, Свет, я дала свой ответ. Передай тете, пускай обратится в мэрию. Может, тендер у них выиграет.
— Если я поцелую тебя, то уже не смогу уйти, — искренне призналась она и увидела, как из серебристых глаз исчезла игривость. Его взгляд затуманился страстью, и Максим повторил настойчиво:
— Солнце, ты не уйдешь сегодня. Я не приглашал тебя, ты сама пришла, — напомнил он и поцеловал в шею, вдыхая ее аромат. Провел губами выше и прикусил мочку. — Тебя тоже тянет ко мне, я не слепой.
— Тебе вчера звонила моя тетя, по гранту. Из «Гутенберга»!
Она тихо застонала, неспособная сдерживать напряжение, и Максим предложил:
В растрепанных чувствах Фрэнки явилась в универ, на проспект Вернадского, запарковав Афелия рядом с крутым красным порше, который принадлежал знакомой студентке. Шлем и куртку оставила в гардеробе, думая о своем и ни с кем не здороваясь.
— Привет, Светик, я сегодня действительно не в себе, не обращай внимания. — Шмыгнув за стол, Фрэнки бросила сумку рядом с собой.
— А-а, да-да. Я ей отказала, прос… — Фрэнки прикусила язык на слове «прости». — Просто тема у нее не подходящая.
Фрэнки не успокоилась, и Максим, зафиксировав тонкие девичьи запястья пальцами, как наручниками, развернул ее к себе и поцеловал, грубо, но сдержанно, чтобы со стороны они выглядели, как любовники. Аромат вина, которым Фрэнки облила Максима, ощущался на губах слишком ярко, и она испуганно замерла, околдованная моментом. А Егерь прошептал:
Руки Максима больно обхватили Фрэнки, сграбастав, как куклу, и оторвали от земли.
Первым, кого она встретила, попав в «отсек» своего факультета, оказался Виктор Иванович, преподаватель философии и по совместительству тот самый поэт, глава фонда. Фрэнки резко развернулась и скрылась в первой попавшейся комнате, едва не сбив худенькую лаборантку с ног. Уварова приложила палец ко рту, умоляя молчать. Добрая женщина осуждающе покачала головой, но не выдала.
Фрэнки славилась своей вежливостью в обращении с людьми, и было обидно марать собственную репутацию. А впрочем, какую репутацию? Безвольной «давалки», которая подписывает все поступающие ей проекты, потому что мозгов не хватает отсортировать мух от котлет?