— Ничего себе погодка! Вроде и ожидаешь, а каждый раз — как в первый раз. Шок чистой воды… Дождевой, вернее! — он посмеялся своей шутке.
— Дорогие мои, — начала матушка. — Вчера «Константа» испортила наш благотворительный прием, об этом уже написали в сегодняшних газетах. Про Интернет вообще молчу. Там просто свалка мусора.
Уф… Голова вспухла! Не получалось из Фрэнки великого комбинатора. Она и раньше любила бросаться из крайности в крайность, а теперь и вовсе погрязла в противоречиях.
— Мудак!
— Прими горячий душ, потом поговорим, — сухо сказал он, сбрасывая куртку, потом свитер… майку…
— Как я могла забыть, что у него невеста?!
Не сложно догадаться, что в подростковом возрасте Максим был дебоширом и протестовал три раза в день. Но ему все прощали, всегда. К тому же в школе он был редким видом красавчика — смесь бабника и ботаника.
— Ну слава богу, — обрадовался он, но стоило услышать голос Ланы, помощницы, как настроение упало ниже плинтуса: у «Дола» пикет. Требуют возврата вкладов обманутым клиентам.
О Господи! Фрэнки не знала, как помочь, куда кинуться, но потом ее шарахнуло молнией воспоминания: задание! Оскорбить полицейского!
В семнадцать лет, никого не спросив, он поступил во французский университет. Сбежав не только на отдельную квартиру, но и в другую страну на несколько лет, Максим четко осознал, что мать его Екатерина Великая пыталась сделать из него маменькиного сынка; она не собиралась отрезать метафорическую пуповину, чтобы контролировать его, как собачку на поводке, до конца дней. Нет, спасибо, у него были другие планы.
Из полицейской машины, которая уже полчаса была припаркована на противоположной стороне дороги, выскочил обеспокоенный блюститель порядка, махая руками, приказывая уйти; не видел, что ли, что каблук застрял?!
— А твоя невеста не будет против?
Как же они не сталкивались раньше? Даже не разговаривали толком, держались на расстоянии. Два врага — и точка. И почему вера в его демонический характер, которая основывалась на слухах и сказках, так легко рассыпалась, стоило Максиму коснуться Фрэнки? Будто два оголенных провода соединились в и завели двигатель в похищенной машине. Может, это гормональный самообман? Мимолетная страсть? Он ведь опытный соблазнитель, а Фрэнки — тренированная «марионеточка».
И полицейский исчез, бросив Фрэнки одну. А ее сапог хоп! — и снова ткнулся каблуком в решетку, застряв на этот раз надежно, без шансов. Фрэнки сосредоточенно занялась вытаскиванием проклятого каблука, пока не ощутила, как над головой, едва-едва тронув макушку, пролетело нечто огромное, вроде билборда. Сдохнуть можно, трындец! В панике пришлось расстегнуть замок на сапоге и стащить обувку с ноги. Лучше быть босой, чем остаться без головы. Чтобы не хромать, Фрэнки сбросила и второй, и пошла напролом против ветра в тонких носках. Таксист давно уехал, вызвать нового вряд ли получится. Байк тоже остался запаркованным в «Константе»: в такую непогодь только дурак на мотоцикл сядет.