— Извини, — Артур всё ещё прерывисто дышал, судорожно гладя ладонью мою спину. — Прости, я не должен был вот так на тебя набрасываться. Мы, наверное, ему помешали.
— Ну, вот и отлично, — папа слегка взъерошил мне ладонью волосы и в ту же секунду его взгляд отчего-то стал слишком серьёзен. — Юль, давай пока не будем говорить маме обо всём, что случилось….Не надо сразу вываливать на неё, что ты беременна от Артура, который сейчас находится в СИЗО. Ты же знаешь, что ей сейчас нельзя волноваться. Врачи по-прежнему не хотят отпускать её домой, беременность тяжело протекает.
— Не понравилось представление. Дешёвое. Наигранное.
Ответ мне пришлось ждать несколько минут. Девушка молчала, всё ещё не решаясь встретиться со мной взглядом, а к моему горлу уже подкатывал ком слёз. Я не понимала, что происходит. Мне хотелось кричать, выть, стонать, рыдать и вместе с эти я ещё надеялась услышать, что мама в какой-нибудь больнице или уже дома или… Господи, да где угодно, но жива. ЖИВА!
— Гуляю на свежем воздухе.
— Надеюсь анализа ДНК не нужно?
— Меня как всегда не пустят?
— Юля, да очнись ты, наконец! Кому я тут душу, в конце концов, изливаю? Самой себе, что ли?
Почему-то сейчас мне показалось, чтобы подруга была со мной неискренней, либо, что-то не договаривала. Но вникать в подробности я не стала. Полгода назад родители Полины разошлись. Точнее они по-прежнему оставались в браке, но перестали жить под одной крышей. Отец Полины собрал вещи её матери и перевёз их в загородный дом. С этого момента её родители почти не общались. Что произошло между ними, по-моему, не знал никто, включая саму Полину. Она только делала какие-то догадки, которыми не хотела делиться даже со мной. Да я по правде никогда не пыталась залезть к ней в душу. Было очевидно, что эта тема слишком болезненна для подруги.
— Тогда расписывайся, у меня нет времени ждать.
Встав с кровати, мама взяла наполовину пустую кружку с тумбочки.
— Знаете, я всегда была о вас лучшего мнения. Я ещё не забыла о тех временах, когда вы катали меня зимой на санках, а потом покупали горячий шоколад с конфетами. Любовниц и повёрнутость на деньгах я ещё могу понять, но такая гнусность….Не надо опускаться так низко. Я ваш чёрный юмор не понимаю. Выйдите, пожалуйста, из моего номера.
— Ну, во-первых, у Юли нет парня, а во-вторых, с кем поведёшься от того и наберёшься. Тебе значит, можно было на моём день рождении…
С трудом приподнявшись на кровати, я дрожащими руками обхватила свою кружку со слониками и, проглотив две белые таблетки, сделала пару глотков горячей жидкости. Зарывшись обратно под одеяло, я снова прижала ноги к груди и уже через пару секунд тихо засопела. Когда я вновь открыла глаза, а случилось этого от того, что мне в лицо бил яркий луч, пробравшегося в комнату света, я чувствовала себя уже значительно лучше. По крайне мере голова уже почти не болела, и прошла эта чёртова дрожь. Мне даже стало жарко под этими толстыми слоями одеял. Невольно пошевелившись, я попыталась высвободиться из «пухового заточения», но в ту же секунду почувствовала, как чьи-то сильные руки прижали меня к крепкой мужской груди. Прошло, наверное, около секунды, прежде чем я вспомнила, что произошло, и с кем я сейчас лежу в постели.