Игорь был растерян. Его удивили слова дочери. Не то, чтобы он думал, что Юлька будет называть Синельникова «папой», но и такой категорично-яростной реакции тоже не ожидал. Хотя нельзя сказать, что она его не радовала.
Когда я привела себя в порядок и собиралась через чёрный вход скрыться из здания, мой телефон завибрировал. На дисплее высветился незнакомый номер. Нажав на вызов, я поднесла трубку к уху.
— Нет.
— Он ушёл.
— К платине? А разве она не возле Шершней?
— Почему ушла из бара? Не понравилась музыка?
— И их тоже. Тебе не холодно?
— Хорошо. Я поеду.
— Не сказала о чём?
Открыв дверь своим ключом, я на семи ветрах вбежала в квартиру и чуть не сбила с ног, вышедшего в коридор отца.
Заведя мотор, Борис вывел машину со стоянки. Он злился. И я не совсем понимала почему. То ли потому, что всем своим видом я давала понять, что все его надежды на продолжения вечера напрасны, то ли это всё из-за моей «пунктуальности». Волконский всегда ненавидел опоздания.
Очередная ложь. Наглая жалкая, в которую он никогда не поверит. Мне не всё равно! Чёрт побери, я не могу смотреть, как он прикасается к другим…
Несколько минут девушка молчала, испуганно смотря на нависшего над нею Олега. А потом не выдержала и всё-таки сдалась.
— Как это ты уезжаешь? Ты, что с ума сошёл? Врач ведь сказал…
— Пап, ты мог бы об этом даже не говорить. Мама ничего не узнает. Ну, по крайне мере до тех пор, пока моё интересное положение ещё можно будет скрывать.
Артур молчал. Несколько минут он так и стол, не выпуская из рук мои ладони и не произнося не слова. Мне даже показалось, что он забыл о моём присутствии. Думает о чём-то совсем далёком. Но эта была всего лишь передышка. Передышка для меня. Затишье перед бурей….к которой я была совсем не готова. Когда он резко подхватил меня на руки, перекинув через плечо, и помчался к океану, я вскрикнула. Я начала колотить его по спине, пытаясь выбраться. Но это было бесполезно. Он с разбегу вошёл в воду, и меньше чем через долю секунды я оказалась выброшенной в океан. Меня тут же пробила дьявольская волна дрожи. Волна безумного холода от леденящих волн океана и дикого испепеляющего жара от безумного сумасшедшего взгляда. Как только я вынырнула, сделала жадный глоток воздуха и перекинула на плечи мокрые пряди волос, Артур тут же притянул меня к себе. Я даже не успела разозлиться. Тело отреагировало раньше. Стоило ему сжать ладонями мою талию, впиться в моё лицо откровенным продирающим душу взглядом, как я сдалась. Проиграла ещё одно сражение. В ту же секунду меня разорвало накрывшее с головой цунами жара и дикого желания. Да, чёрт подери, будь я проклята. Будь проклято моё свихнувшееся тело, но я хотела Артура. Хотела в самом примитивном смысле этого слова. Мои соски затвердели под его хищным животным взглядом. Океаническая волна оттянула купальник так, что лифчик практически полностью обнажил мою полную, хаотично вздымающуюся грудь. Грудь, которую он поработил своим взглядом. Когда Артур медленно прошёлся ладонями вдоль моего тела и поверх мокрой ткань сжал пальцы на затвердевших сосках, я вскрикнула, тут же дернулась, попытавшись вырваться, но он буквально вжал меня в своё тело. Вжал так, что уже через долю секунды я ощутила, как его вставшая плоть упирается мне в живот. Он возбуждён. Он на грани. На грани, так же как и я. Все мои чувства оголены как натянутая струна. Я хочу его сейчас. Во мне. Немедленно. Здесь. В этом океане. И плевать. Плевать на всех и вся.