При этом парни не в то время, ни позже, ни намеком, ни взглядом, ни пол-словом не попытались направить меня в сторону своих постелей. Видимо для них это стало молчаливым, но очень строгим, неукоснительно соблюдаемым запретом. А ведь так-то они себе ни в чем не отказывали. Трахали, как говорится, «все, что шевелится». Спали вместе или по очереди с циркачками, зрительницами, продавщицами на рынке, горничными в гостиницах, милиционершами, санитарными врачихами и пожарницами, которые регулярно заходили к нам с разного рода проверками. Как-то даже оприходовали на троих даму-мэра в одном из городков…
— Да все хорошо. А ты как? Как твой Егор-прибор?
— Ты звала меня, прелестница? Весь твой.
— Так твои мысли про меня?
— Тоже мне Фрейд в юбке.
Последующие несколько дней у меня проходят в полнейшем ничегонеделании. Ну за исключением ежедневной программы физических упражнений. Городок небольшой, но я нахожу по соседству с гостиницей вполне приличный, а главное недорогой фитнес-клуб. Остальные работают. Яблонский со сворой своих многочисленных помощников и оператор-постановщик мотаются по окрестностям. Выбирает «локейшены» — точки, на которых в конце концов будут проходить съемки. Все, кто связан с техникой, включая операторов, звуковиков и осветителей, в очередной раз перепроверяют свое «железо». Костюмеры развешивают по плечикам, гладят и вообще приводят в окончательный рабочий вид то, что актерам вскоре придется надевать на себя для съемок.
— Тогда действительно тяжело. А где?
— Смотри не перетрудись. На советах-то это запросто, — опять смеется, но с заметным облегчением.
Отец мне тоже совсем не нравится. Еще больше осунулся. Не болен ли? Так ведь и мне не скажет и к врачам ни за что не пойдет. Хоть на веревке тащи его.
Встречают меня гаражные жители нерадостно. Топчусь рядом, пока парни демонстративно занимаются какими-то своими чисто мужскими делами. Все мои вопросы-мостики повисают в воздухе, не находя опоры на противоположной стороне. Начинаю злиться.
— А что, можешь?
— Тебе так неприятны мои объятия?
— Ну и фиг с ним. Зато точно в дырочку прозвание это. Так как он? Что поделывает?
Интересно, послушал бы он меня, если бы я спала с ним?
Он:
Иван подхватывает, неизменно выдерживая папину «проверку»:
— Ну это ты, Маш, загнула. Сейчас, погоди… Ага! Вот тебе:
— А ты где? Что-то телефон недоступен был…
В итоге даже те сцены, в которых Оксана поначалу участвовать просто отказывается, утверждая, что «так не бывает», в конечном итоге удается отснять так, чтобы над нами по крайней мере не смеялись. В первую очередь потому, что Яблонский каждый раз мягко, но настойчиво дает понять девице, что права все-таки я, а не ее амбиции.